Госпожа фишка

ГОСПОЖА ФИШКА

Настоящей трагедией современной культуры является переизбыточность самой этой культуры: слишком много книг, слишком много картин, слишком много фильмов, слишком много спектаклей. Слишком много званых и как следствие – избранных, слишком быстро крутится калейдоскоп, выкладывая то те, то другие заманчивые узоры. 

Как выделиться из душного пелетона? 

Как заставить капризную публику обратить на тебя внимание? 

И вот тут главным маркером, жирным красным карандашом, который указывает на автора, становится фишка. 

Еще в 1917 году Марсель Дюшан демонстрирует на выставке писсуар – фишка, скандал, художественная революция, которую чуть позже определят как поп-арт. Энди Уорхол машин­ным спо­собом создает изображения кон­сер­вированных супов: «Ри­сово-томатный суп», «Тридцать две банки супа», «Сто банок супа» – фишка, скандал, хитроумный Энди становится класси­ком современной живописи. 

Распространяется как чума: зачем мучиться со своим талантом, которого, может быть, вовсе и нет, если можно просто придумать фишку и – победить. Красота – в глазах смотрящего, провозглашают эксперты. Философы пишут статьи о сенсорном пересотворении мира: бытовые элементы цивилизации обретают фактурную чувственность. Осуществляется их эстетическая легитимация. Все начинает приравниваться ко всему. 

И вот: автор создает компо­зицию из подгнившей банановой кожуры, и вот: автор представ­ляет картину, где на полотне наклеены трупики мух, и вот: автор рисует носом или другими частями тела, и вот: автор голый бегает по галерее на четвереньках, лает собакой, кусает посети­телей за лодыжки… 

Фишка вытесняет собою все. Придумал фиш­ку – о тебе написала пресса. Написала пресса – заметили в своих обзорах критики. Заметили критики – выста­вили в галерее. Выставили в галерее – бюргеры начали покупать твои картины. Ведь бюргеру – что? Если эксперт в костюме от Армани тычет холеными пальцами в полотно и объясняет, что это гений, то бюргер верит, что это гений и покупает «пейзаж», написанный даже не красками, не губной помадой, даже не мылом, а – кошачьим дерь­мом. 

Так обстоит дело в изобразительном искусстве, но то же самое можно сказать и о современной литературе.