Как дождь

Под старой липой, стриженной в кружок

поспешными руками Зеленхоза,

мир меньше бьёт в намученный висок

и отпускает в долг отмытый воздух.

А вечер тих — сошли стада машин

в долины зеленеющих кварталов,

оставив старый центр небольшим,

но центром всё же. 

Пёс несётся шало

по внове образованным ручьям —

он счастлив от хвоста до мокроушья

в бесхозный час собачьего житья,

когда ни поводок, ни страх не душат.

Мне от него привольно и легко —

я тоже от заботы убежала,

хоть прикупила хлеб и молоко

и лампочку в очаг на треть накала.

Слетает весть благая воробьём —

взъерошенным, промокшим, суетливым:

"чив-чив! чив-чи! живём! живём! живём!"

Пусть горек плод, пусть яблоко червиво,

пусть где-то за углом хозяйка-смерть,

но — выживем, ты прав, продрогший птах,

пока есть свет, в себя вобравший твердь

и небо созидательного Пта.

Под мерную капель ничьих минут,

под шёпот незаполненных пустот

я ничего не жду — хоть где-то ждут.

Я прячусь от... 

А всё опять пройдёт:

и стылость сердца, 

и сезонный зной,

и пошлый век телесных интересов —

как юный дождь, бежавший над землёй

с беспечностью кудрявого Гермеса.