Военная бюрократия...

Около двух часов пополудни в административный корпус Туонского университета опасливо вступил капитан Тор Кант. 

Некогда роскошное трехэтажное здание красного кирпича, с надстройками, мансардами и высокой башней теперь почернело и смердело мокрой гарью. Похоже, тушили не особенно азартно и угли заливали с явным запозданием. Что это за кризис такой и какими ветрами на этот кризис принесло коллегу Лёнграна, ни ум, ни сердце угадывать не решались... Впрочем, это его стиль. Именно в такие сюжеты он залетает с завидной регулярностью черт знает сколько десятков лет, опер от Б-га опером и останется, хоть ты выбейся в начальники и отвечай вообще за все происходящее на вверенном тебе участке. Натура есть натура. 

Оставалось только найти коллегу в этой гуще пепла, прогоревших досок и грязных луж.

- Сюда, Тор! –  голос Улена послышался из бокового крыла.

Капитан Кант вступил в небольшую комнатушку, обитую изнутри жестяными листами, очевидно это был архив, потому что огонь сюда не проник, и бумаги тут скопилось немеренно. Личные дела студентов и преподавателей, учебные планы, приказы всякого рода уложенная по папкам бюрократия заполняла все шкафы и выплескивалась на пол и подоконник. 

Улен сидел за столом в пенсне и, склонив голову чуть набок, старательно что-то писал гусиным пером на большом листе бумаги. Его рапира лежала рядом на столе, остриём к посетителю.

- Извините за беспорядок, коллега, - сказал он, не отрываясь от писанины. – Тут вчера играли со спичками. Присядьте в кресло, я сейчас закончу.

- Да я вижу, что играли, - сказал капитан досадливо. – Вроде заведение для культурных людей, а творят черт знает что… Куда мы катимся?

- Не мы, а вы, - сухо ответил Улен. – Это ваш человек отличился. Гвардии капитан. Я, собственно, потому вас и потревожил. Кризис не очень серьёзный, но порешать его надо быстро.

- Не понимаю… кто отличился? Капитан гвардии Чанов? Вы серьёзно?

- Вполне, - Улен дописал свою бумагу, окунул в переносную чернильницу свою печать, приложил её внизу листа и встал.

- Но... я не понимаю…

- Допился до свиней, - Улен сделал неопределенный жест королевской печатью. – Произвёл тактическую хитрость, поджёг ректорат. Выманил противника к пожару, атаковал и... победил. Угу! Как по учебнику всё и было.

Начальник смотрел в лицо Канту с болезненным безразличием усталого человека.

- Противника? – капитан Кант порывисто встал. – Какого противника? Здесь?

- Студентов.

Капитан Кант застыл с открытым ртом.

- Но... как... почему...

- Первичное дознание, Тор... не делайте мне сложно, пожалуйста! Дело гроша ломаного не стоит. Надо просто быстро расшить эту ситуацию. Мне некогда. Я и так тут задержался почти на сутки.

- Но это черт знает что такое, - растерялся Кант.

Выяснились совершенно трагикомические детали в духе «Наломать дров в тылу». В любом другом городке на такое бы закрыли глаза. Но главный в стране, общий для всех сословий Университет находился под пристальным вниманием короля и совета. Инцидент был со всех сторон вопиющий. 

Капитан Чанов не справился. Он всегда был в общем на хорошем счету, тянул муштру с огоньком, и его решили приберечь, не посылать на фронт, а оставить на должности воспитателя  молодых командиров. Но вот гляди ж ты, сорвался… да как…

- Действительно, коллега, ситуация недопустимая. - Капитан Кант с гневом сжал в кулаке краги. - Дисциплинарное, как минимум, а то и трибунал… если расследование докажет его вину.

- Нет-нет-нет, дружище, ни то, ни другое… - Улен со вздохом измученного решателя помассировал виски. – Расследование - это долго. Это несколько дней. А то и неделя. Пока вы подадите рапорт, пока соберется штабная комиссия... тем более сейчас. Пока доберется сюда. Я не могу столько ждать. Но оставить Чанова здесь, с детьми, тоже не могу. Да еще роту гвардейцев. Мне пришлось их публично унизить... прилюдным рукоприкладством по лицу командира... эта ситуация… потенциальна опасная и неконтролируемая. Ее нужно утилизировать сегодня до заката.

Капитан Кант сник, вернулся в кресло и обреченно отложил краги на подлокотник.

- Ну и как же вы предполагаете её... кхм.. утилизировать, дорогой Лёнгран? Тем более до заката? Вы редкостный оптимист, как я погляжу…

Улен молча вонзил свой взгляд в глаза капитана.

- Да просто убрать его отсюда, Тор. Перевести в кандалах на ближайший опорный пункт. Роту отправить на фронт. Всех, кроме четверых конных, шестерых пеших для караульной службы… Ну и одного капрала, разумеется.

- Да вы меня без ножа режете, дружище, - раздосадованно воскликнул капитан Кант. – Вы хоть представляете, как всё это объяснять командованию... меня съедят с дерьмом как минимум два штаба.

- Я обо всём позаботился, Тор. – Улен подвинул к капитану пачку исписанных листов. – Вот распоряжение об усилении базы Лесного Конвоя в связи с ожидаемым наступлением противника. Вот представление к капитанскому патенту сержанта... Памфлона. Толковый малый, хоть и дурак. Вот рекомендация Королевского совета отдать ему командование ротой.

Капитан Кант в смятении поскреб затылок под шляпой.

- Да уж… Целый ворох упоительных новостей, - сказал он кисло.

- Эта чертова война уже выявила такие провалы в управлении Королевством, - заметил Улен как бы между прочим, - что рядом с ними этот случай – просто невинный школьный пикник, можете мне поверить. Именно поэтому я так гоню лошадей, старина. Иначе нельзя. Мы просто посыплемся. И мы реально сыпемся, во многих местах. Я не могу уследить за всеми и за всем...

- А что с Чановым? - обречённо спросил Кант.

- Ничего. Просто увезите его отсюда... ради Б-га. Поместите на гауптвахту. Негласно введите в курс дела старшего по званию. Пускай господа офицеры пошушукаются и придут к какому угодно решению. Главное убрать отсюда этого идиота. Оставлять его здесь – преступление.

- Ну что ж, - вздохнул капитан Кант, беря в руки пачку бумаг. – Вижу, вы все продумали.

- Я вообще случайно сюда заехал. Планировал только переменить лошадей и отужинать... Везение прямо как в кино... Вот, послушайте! – вдруг вспомнил Улен, вытащил из стола лист побольше, встал и зачитал растерянному Канту вслух:

 «Мой венценосный друг!

Как мы и предполагали, гарнизонный режим для учебных заведений оказался вздором, грамотная молодёжь склоняется к буйству и неповиновению. Убедился лично. Моё мнение – всю прячущуюся в тыловых гарнизонах ленивую гвардейскую сволочь нужно гнать ссаными тряпками на фронт, а заодно расширять полицию. Здесь, в Туоне, уже есть своя добровольная дружина, способная присмотреть за порядком. Я взял на себя смелость отдать несколько формальных распоряжений. Жалоб по ним поступить не должно. Ситуация на контроле. Остаюсь Ваш чуткий соратник в горе и в радости,

Лёнгран

15 августа 321 года о.в.                       Туон.»

- Ну как? Звучит? – обратился Улен к капитану.

- ...«в горе и в радости», - капитан мотнул головой и криво улыбнулся. - Да полно Вам, Улен. 

- Именно так и надо. Учитесь тонкому амикошонству, дружище. После войны с этим будет гораздо сложнее, увы..

(Черновик)