Как украсть генерала.

Однажды за парой коктейлей в Каире несколько британских джентльменов решили украсть немецкого генерала. Правда, получилось в итоге не совсем то, что задумывалось…

Верить нельзя никому(с)Мюллер. 

Однажды теплым сентябрьским вечерком 1943 года в Королевском клубе охоты и рыбалки  грустили два британских офицера. Один из них был капитаном с классическим британским именем Айвен (Ivan) Уильям Стэнли Мосс. У второго собутыльника, то есть собеседника тоже имелось три имени на выбор, зато Патрик Майкл Ли Фермор уже был целым майором. 

Вот они оба в немецкой форме на Крите в апреле 1944.

Оба британца являлись офицерами SOE (Special Operations Executive), а также соседями по вилле "Тара". Точнее, виллу сначала купил Мосс, чтобы не селиться в общежитии для личного состава SOE с характерным названием "Похмелье". Но как-то так вышло, что сначала Мосс жил там один, затем у него завелся щенок, затем польская графиня София Тарновска и два её мангуста, затем туда переселились еще шесть офицеров специальных операций и в доме стало несколько шумно.  Поэтому Фермор иногда  предпочитал посидеть в тех местах, где нет риска проснуться на горящем диване и выпить нечто, отличающееся от ликеров Софи по старинному семейному рецепту. 

Рецепт, возможно, был и не плох. Но, во-первых, в оригинале была водка, а не спирт-сырец, который пытались использовать в Каире. Во-вторых, полученную смесь рекомендовалось выдержать три недели, а доблестные офицеры британских специальных операций обычно выпивали все на третий день. 

Под хороший же коктейль Королевского клуба на Фермора иногда накатывало лирическое настроение и тогда он рассказывал младшему коллеге, как хорошо было в Греции вообще и на Крите в частности, если бы не война, чертовы немцы и особенно новый командир расположенной там 22-й воздушно-десантной дивизии Фридрих-Вильгельм Мюллер. Из описания Фермора следовало, что этот самый Мюллер был порядочной скотиной:  гонялся за партизанами, брал и расстреливал заложников и вообще вел себя так, словно сидел не на колыбели минойской цивилизации, а где-то в России. 

Удивленный Мосс возразил, что, наверное, переведенному с Восточного фронта генералу забыли рассказать, как надо правильно воевать с джентльменами.  Вот если бы ему кто-то смог объяснить разницу…

На следующее утро оба офицера, конечно, протрезвели, но идея осталась. И даже некоторое время спустя оформилась в план операции "Как украсть немецкого генерала".

Что может пойти не так?

Придуманный Моссом и Фермором план был прост как схема кирпича в разрезе. Прыгаем с парашютами на Крит, хватаем генерала, тащим его к берегу, а там несколько часов морской болезни – и вот мы снова в Каире с ценным трофеем.   А поскольку джентльменам принято верить на слово, да и вообще Фермор умел быть очень убедительным, начальство дало добро.

Кроме Фермора и Мосса, в группу вошли также два грека – Георгиос Тиракис и Эммануил Патеракис. 4 февраля 1944 года бомбардировщик "Веллингтон" с этой лихой четверкой взлетел с и направился в сторону Крита.  Погода и в полете была не очень, а местом для десантирования Фермор выбрал плато Катаро, которое в тогдашних путеводителях описывалось как "место с 10 000 ветряных мельниц". Почему местные греки решили построить в этом районе столько ветрянок, Фермор, по всей видимости, не подумал – иначе бы выбрал другое место и уж точно не стал бы прыгать первым.

Понаблюдав за тем, как потоки ветра играют с парашютом командира, оставшиеся на борту переглянулись – и по возвращении на базу летчик доложил, что "ну вот сразу" после прыжка Фермора все плато затянуло сплошной облачностью, так что прыгать остальным не было ни малейшей возможности. 

В третий раз закинул старик невод…

Между тем приземлившийся-таки на острове Фермор очень жаждал воссоединиться с оставшейся в самолете троицей боевых товарищей и снаряжением.  Увы, проклятая погода никак не давала осуществиться его мечте. Тройка отважных парашютистов семь раз вылетала в сторону Крита – и каждый раз поворачивала назад со словами: "не сезон!".  Все это время Фермор жил в горной пещере около деревни Тапас, питался едой, которую ему приносили местные и понемногу зверел и дичал.

Два месяца спустя командование SOE, проглядев чеки за бензин и летные часы, решило, что эти чартерные рейсы на средиземноморские курорты слишком дорого обходятся британской казне и вообще у них тут немного война. У тройки будущих похитителей отобрали самолет, вручили взамен катер, показали, в какую сторону плыть и прозрачно намекнули, что без Очень Веских Причин им лучше в этот раз не возвращаться.  Вдохновленные таким напутствием Мосс и два грека наконец добрались до Крита. На пляже их встретили злой и небритый Фермор, а также капитан SOE Рэндел, понемногу тренировавших местных партизан. На календаре было 4 апреля 1944 года.

Гипс снимают, клиент уезжает!

В этом момент внезапно! выяснилось, что генерала Мюллера на Крите-то и нет. Еще 1 марта он был заменен генерал-майором Генрихом Крайпе.  В отличие от своего предшественника, Крайпе пока не успел отличиться на Крите особыми злодеяниями. Да и вообще новый генерал  был фанатом древнегреческой культуры. Он поселился в деревне Кносс, где, по преданию, был построен знаменитый Лабиринт для Минотавра и назвал свою виллу в честь Ариадны – критской принцессы, чья нить помогла Тесею найти выход из Лабиринта. 

Новость эта, разумеется, вновь прибывших не очень обрадовала. Но, как уже было сказано выше, майор Фермор умел быть убедительным, а после двух месяцев народной греческой кухни его аргументы приобрели особый вес. Под их тяжестью новоприбывшие очень быстро согласились, что Крайпе со всех точек зрения ничем не хуже Мюллера. 

Первоначально планировалось, что  помогать группе будет отряд греческих партизан.  Однако, как назло, Крайпе несколько дней подряд возвращался на виллу довольно рано.  В своем отчете Фермор дипломатично  написал: «наша группа оказалась слишком большой для эффективного укрытия в этом опасном предательском районе около Гераклиона». Реально же привлеченным грекам стало скучно сидеть в засаде и они начали бродить по округе, посматривая, чтобы такого напартизанить. Этим они привлекли внимание местных партизан, из прокоммунистических отрядов EAM. Узнав суть вопроса, те немного удивились и выкатили Фермору ультиматум в стиле: «А ну, быстро убрались нафиг отсюда, вы генерала сопрете и того, а нас потом немцы ****  и так далее».     Фермору пришлось расстаться со слишком шумными греческими приятелями, но район засады он не покинул, а подкупил несколько местных полицейских. Наконец, вечером 25 апреля  Крайпе задержался в штабе, играя в карты и отправился домой уже в темноте. На одном из поворотов его машину остановили два продавца полосатых палочек в форме немецкой полевой жандармерии. Как только разъярённый генерал выскочил из машины с намереньем объяснить потерявшим берега гаишникам их родословную и сексуальные предпочтения,  как его тут же скрутили, засунули обратно в машину и попросили дать честное благородное слово, что пытаться бежать и привлекать внимание он не будет. 

«А если вы откажетесь!»– добавил Фермор, показывая на севших рядом с генералом греков. – «Они вас зарежут!»

Надо сказать, что к этому моменту новые подчиненные Крайпе уже хорошо знали, что их генерал ОЧЕНЬ не любит, когда его машину тормозят из-за каких-то там досмотров, паролей и прочих придуманных для простых смертных формальностей. Поэтому похитители совершенно беспрепятственно проехали 22 (двадцать два!) поста до самого побережья, где и бросили машину, оставив в ней британскую шинель, сигареты, покетбук Агаты Кристи и письмо: «Крайпе похищен британской разведкой, уплываем в Каир, чмоки всем в этом чатике».

 Картина Репина «Не ждали».

По официальной английской версии, успешное похищение немецкого генерала очень воодушевило все антигерманские силы на Крите. Сложно сказать, насколько это было правдой, особенно насчет приставки «анти» -- в 22 вдв генерала тоже успели невзлюбить настолько, что при сообщении о краже генерала один из офицеров предложил выпить по этому поводу шампанского. Но в любом случае вряд ли это длилось долго, поскольку на место похищенного Крайпе  на остров был вновь назначен Фридрих-Вильгельм  Мюллер. Он, как уже писалось выше, никому не верил, поэтому писулька британцев его совершенно не заинтересовал – он был уверен,, что во-первых, Крайпе спрятали где-то на острове, а во-вторых, в этом наверняка замешаны местные.  По его приказу немецкие части заняли все удобные для высадки участки побережья и начали прочесывание острова. Сверху над этим летали самолеты,  выслеживая «подозрительные группы лиц», а заодно разбрасывая листовки: «Отдайте генерала, а не то всем худо будет!». В результате похитителям пришлось почти месяц перепрятывать Крайпе из одной пещеры в другую. В процессе перетаскивания похитители умудрились сломать генералу правую руку. Прочие подробности скитаний по острову Крайпе вспоминать очень не любил, ограничиваясь фразами типа: «я стойко переносил все лишения».

Крайпе стойко переносит лишения. Слева от Крайпе сидит Стенли Мосс, справа Лей-Фермор

В сухом осадке.

В итоге трофейного генерала Крайпе все-таки вывезли с острова – для этого потребовалась очередная спецоперация с привлечением бойцов Специальной Лодочной Службы.  В Каире с ним перефоткались все желающие, затем генерал на три года отправился в комфортабельный канадский лагерь для  пленных офицеров. Участники операции по его краже получили награды разных степеней.

Заменивший похищенного Крайпе генерал Мюллер продолжил действовать в своем прежнем стиле – то есть расстреливал заложников, уничтожал деревни, в общем, вел себя как обычный немецкий генерал в оккупированной стране, заработав при этом прозвище «Мясник Крита».  Войну он закончил в 45-м, командуя 4-й армией в Восточной Пруссии. Поскольку советское правительство не чувствовало за собой каких-то моральных обязательств в отношении немецких генералов,  Мюллера передали грекам. Которые с большим удовольствием устроили над ним суд в Афинах и расстреляли в 1947 году.

А в меню тамошних ресторанов с тех пор одно из местных мясных кушаний – клефтико – переводиться как «мясо по-партизански». Правда, только на русский. В дословном переводе это просто «краденый баран».

 Андрей Уланов