Ну, как себя чувствуешь, Мир?

Сидя на высокой горе, устремив взгляд в бескрайнее небо Он сидел и наслаждался каждым мгновением, ощущая все до мельчайших проявлений, когда к Нему, такому прекрасному и большому подошел некто, назовем его Д, и весьма довольным голосом спросил:

 – Ну? Как себя чувствуешь, Мир, – имя выделил с особым сарказмом, ведь в свете последних событий это казалось забавным – то, что сейчас происходило на Земле миром назвать было трудно.

 – Хорошо, как и всегда, – спокойно отвечал Мир, не обращая внимания на то, как сильно хотелось Д задеть Его, – ты ведь знаешь: я не могу себя чувствовать по-другому.

 – Как же, – хмыкнул Д. – Аа… Как тогда чувствуют себя твои клеточки?  – последнее опять выделил противным голосом, хотя его речь итак всегда была пропитана ядом.

Мир на миг прислушался к своим ощущениям:

 – По-разному, но многие уже научились излучать только любовь, не впадая в разрушительный страх. Ты хороший учитель, – с улыбкой посмотрел он на Д, что того разозлило еще больше, ведь столько усилий с этой болезнью, предыдущими войнами и еще много чем было потрачено не на то, чтобы эти противные людишки – «мои клеточки», как называл их Мир, чему-то учились, нет! Целью было полное разрушение этих самых людей, а, следовательно, и самого Мира. И хотя Д был не настолько глуп, чтобы не понимать, что Мир будет существовать всегда, злость совсем не давала ему понять, что Миру нельзя причинить вред априори – это же Мир!

Д хмыкнул, но сдаваться не собирался:

 – Я тут посчитал… Я знаю – ты не очень любишь считать, тебе все не до этого, – вновь попытался он уколоть, опять забывая, что нельзя задеть того, кто излучает любовь. – Так вот, сказать сколько умрет твоих любимых клеточек в ближайшее время?

 – Умрет? – удивился Мир. – Как они могут умереть, если они всегда во мне? Они могут лишь видоизмениться… Это ты называешь смертью?

 – Ты слишком глуп Мир, впрочем, как и твои людишки, которые совсем иначе воспринимают эту твою хваленую жизнь. Каждый переход для них трагичен, а это значит…– с удовольствием растягивал Д, – они будут несчастны, они будут страдать, испытывать все то, что ты не любишь. Тебе ведь доставляет дискомфорт, когда твои людишки бояться, злятся? – с интересом спрашивал Д, так как действительно не понимал, как то, что есть в тебе и является тобой по сути можно игнорировать.

 – Ох, это ведь просто тренировка. Ну не сумеют они сегодня излучать из своего сердца любовь, падая в страх, так научатся завтра.

 – Да, только это будут уже не они, а другие они – их дети, внуки, правнуки, – пояснял он Миру, считая того совсем повернутым на этом своем нефизическом мире. – Конечно, если те смогут научиться, в чем я очень сильно сомневаюсь.

Мир не смог не усмехнуться на это.

 – Ты думаешь у них есть выбор? Нет, выбор, конечно, есть, – исправился Мир,  – но этот выбор касается их жизни, а никак не того, чего я неизбежно хочу и к чему стремлюсь. Это как спортсмен, пробегающий каждый день по километру – рано или поздно он неизбежно сможет пробежать больше, чем один километр. Так и мои клеточки: они ведь часть меня, они хотят быть счастливыми, и хотят они этого в настоящем их воплощении, а значит смогут, и твои тренажеры, что ты им подкидываешь, помогают, за что тебе огромное спасибо, – искренне поблагодарил он Д в который раз. – Заметил: они уже не бояться болезни, которую ты так здорово организовал. Научаться и на новые твои фишки реагировать также без страха, с четкой уверенностью, что если они будут верить в меня, верить мне, доверять, то и я их в обиду не дам – смысл мне позволять им страдать, если они выполнят цель – научатся видеть мое присутствие во всем. А я хочу состоять именно из таких клеток: абсолютно светлых, чистых, уверенных, сильных, излучающих лишь высший спектр.

 – Красиво говоришь, – опять иронизировал Д, – вот только они скорее сгинут от страха, чем поверят в тебя, и не станут впадать в низший спектр на то, что я им подкидываю! – зло выплюнул он.

Мир вздохнул.

 – Они уже верят в меня, – спокойно ответил Он, вновь прислушиваясь к своим клеточкам. Они засияли невероятным теплом и любовью, и с каждым мгновением таких их становилось все больше и больше. – Спасибо, ты прекрасно выполнил свою миссию, – улыбнулся он Д, а тому ничего не осталось как испариться, ведь смысла в его существовании больше не было.