Герои романа, написанного от третьего лица, рассуждают, почему от первого лица писать лучше

Как рассказчик, Иван Лавинь много работал с формой своих историй. Он заметил, что повествование от первого лица сильнее воздействовало на слушателей.

Один из мамзелек, который называл себя Тина-Тин и всегда носил короткие маечки и шортики, был филологом по образованию. Он и пояснил, почему истории от первого лица «заходят» выживанцам:

— Срабатывает эффект веры на слово, когда рассказчик говорит о себе в исповедальном тоне. Факт того, что любая история — это ложь, отходит на второй план, уступая место той штуке, которую мы называем «художественной правдой». Впрочем, есть некоторые филологи, что называют её старомодным словом «нарратив». Итак, запомни, чем безумнее будет твой нарратив, тем больше слушатели в него поверят.

Иван Лавинь задумчиво подёргал себя за прядь отросших волос:

— Слышь, получается, что общение — это взаимная ложь от первого лица?

— Вот именно, мой волосатый друг. Мы и сейчас врём друг другу. И, заметь, нам это нравится.

Вообще Тина-Тин здорово помог Ивану Лавинь. Он научил правильно выстраивать сюжет и создавать «крючки», которые должны удерживать внимание слушателя.

— Хотя ты и без моих поучений грамотно раскидываешь крючки по своим нарративам, — похвалил Тина-Тин. — Каждые две минуты в твоём рассказе кого-нибудь пытают и насилуют в перерывах между перестрелками. У тебя прирождённый дар писателя.

Тина-Тин даже подарил своему рабу блокнот и карандаш, чтобы тот записывал идеи будущих историй:

— У тебя богатый жизненный опыт, Волосатый, поэтому твои нарративы носят неотразимый флёр реализма. Если ты продолжишь писать, уверяю, тебе неизбежно станет тесно в рамках развлекательного мордобоя с ежеминутными половыми актами. И вот тогда ты захочешь донести до читателя мысль. Это тебя и прикончит. Так что запомни, раб, как только ты задумаешь поделиться сокровенным — ты перестанешь существовать для публики, а твои нарративы не будут «заходить» даже брюхоногам.