"Сердце пармы" - прочитанное и увиденное (ЗЛОСТЬ!)

В минувшую пятницу узрела на большом экране "Сердце пармы".
Никогда ещё такого не было, чтобы я тупила в телефон в кинозале.
Потому что фильм тупой.
Непроходимо.
Они вычистили то красивое, мощное, сильное, что было в книге (хотя и она не без греха, весьма).
С телефоном можно было сидеть спокойно, потому что те немногие зрители, кто был, потихоньку расходились. Какой-то чувак на последнем ряду время от времени говорил с кем-то по телефону, мы с подругой ржали на сценах "внезапных поворотов" и обмороков главного героя. И всем было пофигу. Кто-то ржал вместе с нами.

Бессмысленно говорить о политической ангажированности. На тупых не обижаются. Режиссер Мегердичев - бездарный ремесленник и мясник, который уродует и калечит все, к чему прикасается, будь то биография баскетболистов или полуфэнтези о старой Руси. Помните, несколько лет назад "черные реставраторы" в Петербурге изуродовали нимфу, превратив ее в степную бабу? Так вот Мегердичев умудрился изуродовать степную бабу!

У Алексея Иванова я страстно люблю "Тобол", на мой взгляд - один из величайших русских романов вообще. "Сердце пармы" значительно слабее, как будто это наброски, черновик к будущему полотну.

Главным минусом книги "СП" был ее главный герой - князь Михан. Половина, а то и две трети повествования - это просто тело, которое двигают по сюжету другие (близкие или враги), а оставшись без присмотра оно просто тихо страдает. И вроде дела и мысли автор прописывает ему верные - править доброй, мудрой силой, объединить народы на одной земле... Но князь тут должен быть стержнем, на который всё нанизывается, а он - мармеладка в форме червячка, и всё разваливается. И ты уже думаешь "Поскорее бы пришла злая Москва и прекратила бы эти бардак, разброд и шатание".
Чтобы понять, что это за князь, надо просто знать, что жена (с которой он не обвенчался, потому что она не хотела креститься. Княгиня, Карл, мать наследника!) уходила от него в общей сложности раза три. То на зимовку с шабашем (бегала голая с волками и пугала людей, например, храмодела Калину), то к другому мужику. Потом возвращалась и князь такой: "Милая, ну ты же меня любишь? Дети так скучают!"

Но, думала я, ведь в фильме эту воду уберут, правда ведь? В книге ведь столько всего интересного.
Шла в кино и настраивала себя на позитив.

Евгений Миронов играет Иону Пустоглазого - ну хорошо, он ведь играл злодеев, хоть и не часто. Сыграет гениально. А Иона Пустоглазый - не просто злодей, он чудовище, уничтожающее за собой всё живое, оставляя сплошные инновации. Совершенно душераздирающа сцена, где он принимается за выжигание язычества - сжигает не только языческих идолов, но и статуи Христа и святых, вырезанные на местный идольских манер, и берестяную книгу, которую ему поднес местный слепой сказитель, сказавший, что раз их народы живут на одной земле, то и им следует обменяться мудростью. И сказитель сидит тут же, рядом, греется от тепла костра, и никто не смеет ему сказать, что здесь горит его книга. Когда я читала эту сцену, то заплакала прямо в метро... 

Поразила до глубины души сцена воздвижения креста на храм.
Во время бури с центрального купола строящегося собора срывает крест. На храмодела Калину кидается монах с криком, что тот вместе божьего храма изваял степную бабу.
Калина и правда с ужасом видит в храме смутные очертания ламии Тиче, виденной в лесу: купол-голова, малые купола - плечи, закомары - очертания груди, галерея тянется к трапезной словно рука к волчьей холке, и даже будто бы в трапезной волчьими глазами горят огоньки. Калина берет запасной крест - большой, оставленный, потому что Иона велел ставить на все купола одинаковые - и чудовищным усилием, прямо в бурю, лезет наверх, венчает храм крестом... В последний момент, израненный, успевает только привязать себя к кресту, чтобы не рухнуть вниз, и видит как на скале над рекой загорелся огонек...
Я слушала аудио-книгу и, идя по дороге, даже слегка покачивалась вместе с Калиной, как от порывов ветра...

А огонек...
Это воин Полюд, дядька князя Михана, жег костер, чтобы предупредить своих об опасности - идущих из-за Камня воинах вождя Асыки, и всю ночь отбивал свой город от темных сил, пришедших с бурей. В итоге, и Асыка, насторожившись, не пришел, и темные силы отступили. А сам Полюд пропал, остался только его меч, пронзивший скалу. 

Иванов так переложил местную легенду о Полюдовом камне. В сети можете почитать подробнее. 

В фильме вы ничего из перечисленного не увидите!
Полюд - просто дядька при князе. Мутил с местной вдовой, убит в битве. И хватит с вас. Последняя роль Сергея Пускепалиса, господа.

А история с собором и крестом не поддается никакой цензуре.
Прежде чем строить собор, Калина принес Ионе резной макет в виде игрушки (между делом). И...
Актер Миронов разворачивает тряпицу и видит: храм в виде палеолитической Венеры. Купол - голова со злобными прорезанными глазками, маленькие купола - сиськи (большие), врата - пузо.
Актер Миронов: "Ты что сделал? Иди отсюда! Без тебя построим!"
И строят без архитектора. 

И во время бури метели (зимой!) крест падает (удивительно, что не собор при таких вводных), потому что он слишком большой, и ставить новый (внезапно оказавшийся под рукой), лезет... митрополит Иона. Занавес.

А Калина низведен до персонажа "Подай"-"Принеси"-"О, а ты еще жив?".

И это все, не говоря о чудесном монтаже, при котором ВНЕЗАПНО меняются времена года и прически, не говоря про в целом тупой сценарий, когда то, что должно было появиться недосказанным, недопонятым в середине, проговаривается персонажами в камеру в духе "скажите, профессор" (например, линия с ламией). 

Да, и крестили народ пармы по книге осенью, а не зимой, в прорубях.

Виды не особо поражают - тот же полуторачасовой "Тобол" был в этом плане лучше.
В целом высидеть 2,5 часа "Сердца пармы" физически больно. Когда герой в конце рыдал, мы опять ржали над тем, что ему, похоже, тоже хочется, чтобы все это поскорее закончилось. 

Повторюсь, по итогу режиссер Мегердичев - бездарность. Даже ремесленник из него плохой, потому что ремесленник мог бы снять лучше, имея такую первооснову. И единственная причина, по какой он может получать такое бабло на съемки и пиар, это, вероятно, местничество и кумовство, которое в нашем государстве не изжил даже Иван Грозный.