Тотемы фобий. Мутаген EHF 1960 V Ханна.

Он открыл записную книжку и прочитал первое, что было написано:

Du stirbst. Besitz stirbt. Die Sippen sterben. Der einzig lebt - wir wissen es Der Toten Tatenruhm. 

- Ты умрешь. Близкие умрут. Собственность сгинет. Одно будем помнить – мертвую славу боевую. – Перевел. – Эти фрицы всегда были такими чокнутыми.

- Нет, не фрицы написали. Это из оды «Старшой Эдды», истории «Северной славы». Можно сказать мировое наследие, а фрицы под себя переделали. Они Ленина под себя переписывали. «Капитал» и вовсе настольная книга была.

- Понятно. – Безразлично ответил.

- Вы тоже заметили? – Вошедший Козловский вывел их из неудобного начавшегося спора.

- Что заметили? – Не поняли они.

- Мертвых нет.

- Ты хотел сказать живых?

- Нет. Именно мертвых. Кто же столько проживет, тем более под водой, в этой консервной банке?

- Я бы сказал, что банка совсем не маленькая! Мы тут уже вторые сутки, а обследовали лишь десятую часть. Вероятно, что и этого нет. Вы видели планы помещений – там половина не указана! Видимо есть секретные уровни!

- Что еще про мертвых? – Спросил Козловского.

- Ааа. – Очнувшись, протянул тот. – Ну, это. Трупов же нет. И следов захоронения нет. И в заморозке тоже нет. И тут еще это. – Он постоял, помялся. – Ульман говорит, что система жизнеобеспечения работает. Воздух не затхлый, вода свежая, в помещениях тепло. 

- Твой Ульман первый заинтересованный в сохранности этой базы! Следи за ним, и наших заставь посматривать! А то натворит он дел!

- Хорошо. – Козловский вышел.

- Что это? – Он указан на записную книжку.

- Что-то вроде дневника местного врача. Кто-то вроде Йозефа Менгеле, называет себя Марком. Я как понимаю, они тут опыты ставили над людьми. И причем все они были немцами. Вот, - он протянул открытыми исписанными листами книжку, - в этом месте он утверждает, что для чистоты экспериментов нужна чистая кровь, арийская. 

Он взял дневник и прочитал предложенное:

«…Это будет сверхрасса! Эти люди будут устремлены в новый мир! Не в наш, тленный! Не будет прогресса, пока не сменятся поколения! 

Мне в этом многообещающем 1964 году, удалось достигнуть невероятного прогресса с мутировавшими образцами геморрагической лихорадки. Я присвоил образцу номер EHF 1960 V и имя собственное – Ханна. Очень символично! Ведь Ханна, это милость божья, и этим опытом, результатами, я поделюсь с миром. Покажу…. Нет! Я докажу величие четвертого рейха! Зиг хайль!»

Дальше шла несусветная чушь фанатеющего от самого себя доктора. Он хотел уже передать дневник, но его остановил. Указал на почти конец дневника:

- Тут. Читай тут. Я уже прочел. – Он содрогнулся. – Это ужасно.

«…первые эксперименты, хоть и были удачными и не приводили к гибели испытуемых, но давали не вполне ясные результаты. В частности у людей появлялись зубы на языке, они покрывались черной чешуёй, больше похожей на шерсть. А были еще те, у которых вырастала третья рука, больше похожая на щупальце осьминога.  Причем у многих она появлялась в районе живота, хватала условную добычу и утягивала в желудок, где сразу переваривалась.

Но мои цели не были достигнуты – я не к этому стремился! Мне если и нужна была мутация, так такая, чтобы многократно усиливала мозговую деятельность. Но еще я требовал от экспериментов появление подобных атавизмов наших прямых предков – атлантов! Я стремился к образованию телекинеза, телепатии, усиление всех родов когнитивных способностей. Пирокинеза. Долголетия, если не вечной жизни. Создание собственного Грааля!

И тогда, спустя многие годы, я нашел решение. Я смог….»

Взревела истошная сирена, оглушая, впрыскивая в кровь бешенный адреналин, а по потолку, стенам, и полу забился пульсом кроваво-красный свет аварийного сигнала.

- Быстро, быстро, быстро! – Заорал на них вломившийся в лабораторию Козловский. – На нас напали!