Какая муха укусила Марфу-посадницу?

     Чем дальше я изучаю события пятьсотпятидесятилетней давности, тем больше удивляюсь поступкам тогдашней новгородской верхушки (чьим художественным олицетворением, несомненно, является знаменитая Марфа Борецкая).

     Такое впечатление, что для новгородской "литовской партии" совершенно не существовало окружающей действительности, а определяющим было одно неуемное собственное желание "Хотим за короля!"

     Судите сами - осень 1470 года, новгородцы рвут Яжелбицкий мирный договор с Москвой, высылают великокняжеских наместников и приглашают на княжение литовского князя Михаила Олельковича. Вполне очевидно, что война воспоследует в самое ближайшее время и надо немедленно заручаться помощью всех возможных союзников.

Вместе с тем обоим возможным участникам "антимосковской" коалиции в этот момент определенно не до Новгорода:

Казимир IV (король польский и великий князь литовский) как раз в это время все свое внимание сосредоточил на центрально-европейских делах, стремясь обеспечить своим детям чешский (его сына Владислава Ягеллона, избрали в 1469 наследным принцем Чехии) и венгерский престолы. Отвлекать сколько-нибудь крупные силы на восточную границу в целях длительного противостояния с Москвой явно не входило в его планы. Тем более, что мирный договор 1449 года обеспечивал сохранение статус-кво на московском рубеже. Более того в начале весны 1471 года Казимиром было подписано перемирие с Псковом, заведомым московским союзником, развязавшим тому руки для активного участия в новгородской войне. 

Что же касается другого потенциального противника Москвы - Большой Орды, то хану Ахмату в 1470-71 годах было явно не до северных дел. Борьба с Шейбанидами и Хаджитарханом оттягивала все его силы на нижнюю Волгу. Сколько-нибудь серьезный поход на Русь Ахмат смог предпринять только в 1472 году, да и то без особых результатов.

А в это время великий князь московский Иван III, подчинивший по результатам походов  1467-69 годов Казань, обезопасил восточные рубежи государства, и наладил дружеские отношения с Крымским ханством, обеспечив сильный противовес Большой Орде. Таким образом была получена возможность полностью сконцентрировать военные усилия против Новгорода и Литвы, как потенциального новгородского союзника.

Вот и спрашивается - зачем было бросать открытый вызов Москве именно осенью 1470 года? Почему не парой лет раньше (когда основные силы Москвы были отвлечены на Казань) или не парой лет позже, одновременно с выдвижением Большой Орды на Оку? Какая муха покусала пролитовскую новгородскую верхушку?

P.S. Весьма соблазнительно, конечно, выглядит версия о "засланном казачке", но такового в той давней новгородской истории отчего-то совсем не просматривается...