Три иллюстрации с Олив + видео
Автор: Мария БерестоваВместо того, чтобы чин чинарем писать проду, продолжаю иллюстрировать уже написанный текст. Перед вами - три ипостаси Олив в раскрытии с тремя главными мужскими персонажами романа!
Олив и Райтэн
Он сделал к ней шаг; затем вроде как окоротил себя, остановился и, без прежнего пыла, но весьма серьёзно добавил:
— Твоя настоящая красота — в твоём характере и в силе твоего духа, Олив.
Ей, конечно, было весьма приятно всё это слышать — да что там! это было, возможно, самое приятное из всего, что она когда-либо слышала от мужчин! — но всё же она отвернулась, усмехнулась и парировала:
— Ну да, с таким лицом теперь только этим и утешаться.
— С каким ещё «таким»! — досадливо фыркнул он, подошёл и сел на кровать слева от неё, вперив острый взгляд в повреждённую сторону лица.
Она попыталась куда-то отвернуться, закрыть лицо волосами, спрятаться от него. Пробурчав себе под нос что-то ругательное, он одной рукой взял её за подбородок, поворачивая к себе, другой — осторожно убрал пряди.
— Да ну тебя! — буркнул он недовольно. — Обычные рубцы, большая часть скоро сойдёт!
Если бы левая рука её работала как надо, то она оттолкнула бы его ещё в тот момент, как он к ней потянулся — чисто на рефлексах. Но рука была повреждена, и она не оттолкнула сразу — а потом от его прикосновения у неё побежали мурашки по коже, и ей совсем уже и расхотелось вырываться.
Пальцы у него были тёплые; и Олив они показались очень сильными в тот момент, когда он разворачивал её лицо — но теперь они едва касались её подбородка, лишь мягко поддерживая его. Этот контраст силы и мягкости потряс её — обычно, если уж она и сталкивалась с мужской силой, сила эта была груба и безжалостна.
— Шрамы останутся... — беспомощно пробормотала она, внутри себя умоляя, чтобы он продолжил говорить что-то такое же, тёплое, доброе, что ей катастрофически нужно было услышать.
— Шрамы! — буркнул он тоном «Великое Пламя, почему меня окружают люди без мозгов!»
Он повернул её лицо к себе полностью — ей ничего не стоило бы вырваться или оттолкнуть его теперь правой рукой, но она этого не сделала, — и заглянул ей в глаза — именно в глаза.
Все, кто смотрели на неё в эти дни, всегда фокусировались на правом глазе — чтобы поймать её взгляд. Райтэн один смотрел так, как будто никакой повязки вообще не было — или как будто повязка эта не мешала ему видеть и второй глаз тоже.
Олив сразу и очень остро почувствовала разницу: сама манера такого взгляда словно подчёркивала, что с нею всё полностью в порядке.
— Се-Стирен, — серьёзно и с глубоким чувством в голосе сказал Райтэн, — тебя никакие шрамы никогда не испортят.
— Правда? — не смогла удержать она жалобного вопроса, наполненного надеждой.
— Конечно, — убеждённо подтвердил он. — Они, напротив, подчёркивают твой боевой характер.
Олив фыркнула — фраза, на самом деле, была так себе, не то, что положено говорить девушкам в такой ситуации, — и именно то, что фраза была «так себе», убедило её в том, что он говорит так не потому, что так надо сказать, а потому, что так и думает.
— Это просто другой тип красоты, — продолжил уверенно разглагольствовать Райтэн, — и он тебе куда больше к лицу!
Олив и Илмарт
— Если он выхватит нож, то нужно уклониться влево, блокировать локтем и подсечку, — лениво заметила она.
— Если его дружок в деле, стоит сперва опрокинуть стол, чтобы укрыться за ним, — меланхолично поддержал игру он.
— Но вон у того слева меч, — отметила она, постукивая ногтем по стакану. — Думаю, стоит отбить у бутылки горлышко, чтобы использовать его в случае атаки. И вырвать нож у первого, — добавила она.
— Сомневаюсь, что такие ножи можно метать, — почти мечтательно ответил он. — Не тот центр тяжести.
Она согласно вздохнула.
Они сделали по глотку пива.
— Если со входа движется трое, — вдруг предположил он, — то мы справимся. Если больше — лучше драпать.
Она оглянулась на окно и согласилась.
Они выбрали стол именно у окна, оба сели к нему спиной — из-за чего пришлось потесниться и придвинуться друг к другу впритык — и оба теперь пили пиво, разглядывая зал небольшой кармидерской таверны и посетителей в нём.
— Предположим, под окном засада, — лениво продолжила она.
— Сперва отбиваем горлышко от бутылки, — согласился он.
У обоих, конечно, было по паре прекрасных кинжалов, припрятанных под рукой, но, по правилам своей игры, они воображали ситуации с учётом условной безоружности на момент внезапного нападения.
— Я драпаю первой, — обозначила она.
Он хмыкнул и согласился: эффект неожиданности лучше сработает, если на засаду падает из окна красивая девушка, а не мощный марианец.
— Я кружкой добью, — подхватил он, взвешивая в руке тяжёлую стеклянную посудину, из которой пил.
Она посмотрела на посудину с уважением — хотя у неё была точно такая же. В умелых руках — отличное оружие, которым можно и череп проломить.
Разговор заглох, поскольку в своём воображении они уже разделались с гипотетической засадой и вразнобой смывались по переулкам.
Олив и Дерек
— Та! — с большим недовольством Олив откинулась на спинку стула и сложила руки на груди. — Тебе-то чего волноваться, Дер? — и с горечью добавила: — Тебя Тогнар никогда не бросит.
Чуть не закашлявшись от неожиданности, Дерек, тем не менее, вежливо приподнял брови и с деланным интересом спросил:
— Откуда такая информация?
Олив изобразила лицом вопрос.
Скорчив физиономию скептическую и насмешливую, он уточнил:
— Откуда у тебя столь уверенное мнение, что Тэн меня никогда не бросит?
От постановки вопроса Олив аж покраснела. Что на такое ответить, она не знала, поэтому лишь беспомощно воскликнула:
— Это же очевидно!
Дерек опёрся локтями на стол и чуть наклонился к ней. Смерив её взглядом внимательным и серьёзным, возразил:
— Вообще-то, нет. Тэн живой, свободный человек, и, уверяю тебя, мы не подписывали договоров о вечном сотрудничестве, — он чуть улыбнулся, припомнив, впрочем, устный «договор» о разделении загробной участи, — да и какой договор? — он легко откинулся на спинку стула и пожал плечами: — Человек не вещь. Может уйти, когда захочет и куда хочет.
Олив нахмурилась. Понаблюдав за её мрачной мимикой, Дерек продолжил философствования:
— Нельзя привязать к себе человека насильно. Он либо сам выбирает быть с тобой, либо ты его теряешь. — Подумав немного, добавил: — Я рад, что Тэн выбирает быть моим другом. И бесконечно благодарен ему за это, — с тёплой улыбкой отметил он. — И надеюсь, что так будет всегда — потому что я хочу, чтобы он был частью моей жизни, и хочу участвовать в его жизни тоже. — Потом лицо его посуровело: — Но, Олив, считать, что он обязан всегда выбирать меня? Это ведь значит обесценить саму суть дружбы, разве нет? — испытующе посмотрел он на неё.
— Нет, — не поддалась она, всем своим лицом выражая упрямство.
Он пожал плечами:
— А по мне, так да. Мне именно это и ценно: знать, что Тэн всегда может уйти, — и видеть, как он каждый день выбирает остаться.
Фыркнув, Олив парировала:
— Мы возвращаемся к тому, что тебе волноваться не о чем. Он всегда выберет остаться с тобой.
Осознав, что её не переспорить, Дерек легонько хмыкнул и уточнил:
— Мы сейчас говорим о том Райтэна Тогнаре, который может в любой момент просто сорваться и помчаться в неведомые дали, никому ничего не объясняя? — он задумчиво почесал бороду и добавил: — Ну, во всяком случае, ты в чём-то права, я надеюсь, что даже в такой ситуации он, по крайней мере, позволит мне сорваться вместе с ним. На правах брата. И не понимаю в этом случае твоего недовольства, — логично отметил он, — ведь и тебе наверняка будет предоставлена такая же честь — на правах жены.
Олив скривилась:
— С братьями на разводятся.
На самом деле, в Анджелии существовал процесс, аналогичный разводу, для разрыва братских отношений, но пользовались им весьма редко, и ни Олив, ни Дерек о нём попросту не знали.
Тем не менее, Дерек возразил:
— Ты либо доверяешь человеку, либо нет. С жёнами разводятся, с братьями расходятся, с друзьями ссорятся, клятвы нарушаются, договора не стоят бумаги, на которых написаны. Ни у кого не может быть гарантий, что его не бросят. — С усмешкой, сути которой она не уловила, добавил: — Даже рабы порой сбегают от своих хозяев, Олив.
Больше всего мне нравится, что на этих артах Олив получилась разной.
На арте с Райтэном Олив похожа на хрупкую принцессу - крайне редкое для нее состояние. Здесь обнажается та чистая, добрая, мечтательная сторона Олив, которая была свойственна ей от рождения - и которую жизненные испытания затолкали так глубоко внутрь, что, казалось, она уже никогда не выйдет наружу. Однако у Райтэна есть весьма необычный талант - вытаскивать наружу из людей их внутреннюю суть - поэтому он не только разглядел эту нежную и тихую внутреннюю Олив, но и вытащил ее на свет Божий.
На арте с Илмартом мы видим непосредственную и счастливую Олив, которая рядом с лучшим другом может сбросить все свои социальные маски и просто наслаждаться жизнью. Она хохочет во все горло, наплевав на то, что привлекает к себе всеобщее внимание, она не заботится о том впечатлении, которое сейчас производит - потому что Илмарту она дорога такой, какая есть.
Дерек для Олив самый "чужой" из всех. У них неплохие отношения, но едва ли Олив считает его по-настоящему близким человеком, поэтому с ним она в своем парадно-выходном облике. Закрытая поза, дерзость и уверенность в себе!
А еще мои друзья попросили меня сделать видео о том, как я делаю свои коллажи. Многого не ждите, это всего лишь запись экрана, ускоренная в четыре раза, но общее представление о процессе дает: вот, процесс создания Олив и Илмарта. Правда, там пропущен кусочек с головой Олив, потому что я не сразу обратила внимание, что бесплатная версия моей проги для записи экрана после десяти минут отключается и просит денег.
(я почему-то разучилась вставлять видео в посты; это беда всего сайта - или я не знаю какого-то секрета?)
Коротко алгоритм моих действий для тех, кому лень смотреть, а знать хочется:
1. Собрать "чудовище Франкештейна" из огрызков разных исходников.
2. Выровнять эти огрызки по цвету и яркости.
3. Добавить световые и теневые пятна.
4. Наложить эффект масляной живописи на холсте.
5. Допилить свет-цвет, поправить, что вышло криво, добавить солнечные блики.