Первое предложение - точка

Сначала я предложил сердце, предложил по-глупости, не честно, не подумав, предложил потому что улетал каждую секунду от одного только взгляда. Я вообще тогда летал от всего на свете: от поворота головы, от синего спортивного костюма, от ямочки на щеке, от голоса или молчания. Сердце стучало в грудь желтым клювом, выклевывая жилы и пробиваясь сквозь кожу и мясо на простор, высверливая большую дырень для сумасшедшего птичьего глаза, в никуда. Забавно было смотреть на трепещущее сердце, вздрагивающее на ладони, и понимать всю бессмысленность нонешнего бытия, здесь и сейчас.

Вокруг было полно красного и медленного, поступательного движения ярко накрашенной весны. Пьяные в дымину лежали на тротуарах, спали в пыльных арыках, валялись расхристанными на зеленой травке. Их не нужно было поднимать и волочь, они нашли свое и большего им не нужно. Ветер гнал облака и клочки тополиного пуха, шуршал "Правдой" и "Известиями", заворачивал в "Пионерскую правду" сухую воблу и оставлял ее измятую в ближайшем пивнаре, полную чешуи, костей и обсосанных голов. Пиво было пьяным, но моча мочой, что по цвету, что по вкусу, что по запаху. Его пили, его ругали, за ним стояли в очереди.

А я задыхался от нежности. Она бушевала во мне, она тащила меня по буеракам, подсовывала цвета и оттенки, запах трав и птичий посвист, подбрасывала перед лицом щепоть пыли, размазывала сопли и слезы по щекам, плевала на меня ослепшим дождем и втыкала случайную радугу в глаз, протыкая мозги и думки насквозь. Пока я косился на темную бездонную пропасть, что как привязанная следовала за мной, всегда, всегда оставаясь справа и далеко, но слишком близко, чтобы не обращать внимания. 

Время, когда жизнь не имеет цены, ибо бесценна, растягивалось как резинка на трусах, сжимая пространство в одну и ту же точку, точку из которой нет выхода. Странное, ни на что не похожее время полдня.

Хотелось пестрых рыб и белых ракушек, 

Моря под ногами и чаек крики. 

Хотелось как в детстве чужих игрушек 

Чужих желаний, чужой книги. 

Мнилось: пространство огромное и словно пустое, 

Наслаждение от того, что я непременно буду. 

Чувство – как конфетка, подготовленное к шестому, 

К празднику и чуду, но не оно... 

Ощущалось опасное погружение мысли в тело, 

Слова, как щупальца, лапали и хватались, 

А хотелось – рыб и чтоб солнце грело, 

Под ногами – моря, чтобы небо в нем отражалось.