Флешмоб "Было-стало"

Очень понравилась идея - показать, каким персонаж был и каким стал, - но весь день не могла выбрать, какого персонажа взять как пример. Ужасно хотелось Дерека, но там без подробного введения "в чем суть его манеры" не обойдешься. Поэтому я решила выбрать Рэми (героиня романа "Сердца не покоряют силой" - потому что он и заявлен как роман-взросление).

Итак, Рэми в начале книги:

— Рэми, давай разбираться теперь, что делать дальше. Мы все, прежде чем принимать дальнейшие решения, хотим узнать, чего хочешь ты, — декларировал он.

От таких деклараций принцесса растерялась настолько, что потеряла контроль над выражением своего лица. Вместо удачного надменного ракурса оно вытянулось, а изящный рисунок бровей поломался. Эртан следил за этой переменой с недоумением: как ему казалось, вопрос его не должен был показаться чрезмерно сложным. Однако мелькнувшая в её глазах растерянность натолкнула его на верные мысли, и он уточнил:

— Тебя обычно не спрашивают, чего ты хочешь, да?

Рэми, возвращая контроль над лицом, хлопнула ресницами:

— Да, — сказала она и чопорно поджала губы: — Жизнь принцессы подчиняется понятию долга, не личных желаний.

Приподняв брови, Эртан сделал изящный взмах рукой и отметил:

— Так то — жизнь ниийской принцессы. А ты теперь жена повелителя Мариана, так что прежние правила на тебя больше не распространяются.

Понимая всё меньше, Рэми нахмурилась и смерила его тяжёлым взглядом:

— И каким же правилам подчиняется моя жизнь теперь? — чуя подвох, уточнила она.

Картинно поозиравшись по сторонам и деланно задумавшись, Эртан не разочаровал:

— Похоже... слушай, а ведь вправду! По всему выходит, что теперь твоя жизнь подчиняется тем правилам, которые устанавливаю я! — с показным изумлением и восторгом резюмировал он.

— Прекрасно, — сложила руки на груди Рэми, посылая ему холодный взгляд. — И будет ли ваше повелительство так любезно, чтобы разъяснить мне, в чём именно эти правила заключаются?

Выпятив грудь колесом, его повелительство принял на себя самый торжественный вид и тоном восседающего на троне императора поведал:

— Конечно, я буду столь любезен! — и снова перешёл на дружелюбную манеру: — Полагаю, ни в чём.

От неожиданности Рэми закашлялась.

— В смысле? — переспросила она.

— А без смысла, — легкомысленно закинул ноги на противоположную скамейку Эртан.

Рэми похлопала ресницами.

Эртан возвёл глаза к небу.

И Рэми в переломный для ее характера момент:

Её отъезд Эртан заметил в последний момент. Выйдя на улицу, к ней, он мрачно поинтересовался:

— А ты ничего не забыла, драгоценная? Сказать, например, куда и насколько уезжаешь, нет?

С высокомерным видом Рэми вздёрнула подбородок и ответствовала:

— Повелитель Мариана заверил меня, что в этой стране я свободна ехать, куда пожелаю.

Вежливо приподняв брови, Эртан уточнил:

— Насколько я помню, повелитель Марина ещё отметил, что правила для тебя устанавливает он.

Всё её лицо выразило насмешку; сложив руки на груди, она совершенно его тоном переспросила:

— Заходишь с козырей, да, Эрт? — после этого невозмутимо забралась в седло без его помощи и уже оттуда отрапортовала: — Попробуй меня принудить, и тогда узнаешь. Я уже не та покорная принцесса, которая не способна жить без установленных для неё правил, Эртан. Ты сам сделал меня такой. Я не подчинюсь ни тебе, никому, — пришпорив лошадь, она не стала дожидаться его ответа и сорвалась вперёд бодрой рысью.

Не оглядываясь, поэтому не заметив, что вслед ей он смотрит с откровенным восхищением.

Наверно, Эртан влюбился в неё именно в этот момент — да и сложно было бы, по правде сказать, в неё сейчас не влюбиться. Она, действительно, ничуть не походила на приехавшую в Мариан иноземную принцессу, связанную этикетом, представлениями о приличиях и полным непониманием того, как жить. Она освободилась, и из брони её прежних манер, как клинок из ножен, проглядывала теперь её настоящая личность — яркая, категоричная, непокорная. То, что всю её жизнь в ней подавляли, потому что при ниийском дворе это было в высшей степени неуместно. То, что в ней разглядел отец-король и что ему хотелось сохранить и спасти. То, что сам Эртан в ней даже не угадывал — но теперь, впервые отчётливо увидев, понял, что иначе и быть не могло, и она могла оказаться внутри только такой.

Собственно, взросление Рэми - одна из центральных тем романа. Мне хотелось показать девушку с живым сильным характером, всю жизнь скованную чуждыми ее нраву правилами и предписаниями. Девушку, которая хорошо научилась жить по навязанным ей правилам, привыкла к ним, как привыкают к неудобным туфлям, стала жертвой синдрома выученной беспомощности. И книга моя начинается с того, что эта девушка попадает в среду, где она может вести себя так, как хочет, где ее больше ничего не сковывает, где она вольна быть собой. Сначала у нее, конечно, ничего не получается - потому что она попросту не знает, как жить иначе, чем ее научили, - но, в конце концов, потихоньку она раскрывается и начинает жить по-настоящему.