Пустошь. Слово тридцать третье

В неверном свете молний Черный Латник

Верхом на мерзкой непонятной твари

Возник у небокрая, и соратник

С ним рядом – на чудовищном архаре.

Змееголовый великан – в кошмаре

Любом он был бы знатным украшеньем.

Рыдала буря над мирокрушеньем,

И горизонт истаивал в пожаре.

Шагало по земле опустошенье,

А небо налилось набатным стоном.

В слепом экстазе саморазрушенья

Переполнялся воздух флогистоном,

Чтобы дотла сгореть в огне бурлящем,

Мир отдавая пустоте мертвящей.