И тогда я лишил её иллюзий
Автор: Серж
Продолжая тему совковых ВИА.
Перед началом летней сессии факультетская рок-группа «Взлётная полоса», в которой играл Олег, выступила на городском конкурсе студенческих ансамблей «Золотой интеграл», где заняла почётное третье место. Впрочем, Кадавр, так звали руководителя «Взлётной полосы», утверждал, что первые два места заняли блатные. Победитель, ансамбль "Акварели", вообще, по словам Кадавра состоял из подсадных, которые, к тому же, находились в сговоре с жюри. А серебряные лауреаты, ансамбль "Вега", выиграл за счёт гитариста-психопата по прозвищу Шизоид, который был другом Кадавра. По его словам, Шизоид занимался игрой на гитаре на даче своих родителей по шестнадцать часов в сутки, делая перерыв только на приём пищи и короткий беспокойный сон. От такого образа жизни Шизоид якобы научился почти точно воспроизводить стиль Джимми Хендрикса, что и принесло победу, в общем-то, бездарной "Веге".
...
Однажды, набравшись смелости, Олег подошёл к Гагику и попросил его за деньги дать несколько уроков. Гагик посмотрел на Олега печальными восточными глазами и давать уроки отказался. Вместо этого он предложил ему приходить вечером в "Охотник" и, сидя рядом с роялем, смотреть, как он играет.
— Это даст эффэкт. А пэдагог... — Гагик пренебрежительно махнул рукой. — Я жи нэ Эмил Гилелс. Слушай, смотри на руки, скатывай в медлэнном тэмпе, толко так.
По вечерам Олег сидел в "Охотнике", впитывая стиль игры Гагика, а с утра ходил на пляж со своим школьным другом Шуриком, который учился в МФТИ и приехал домой на летние каникулы. За три года Шурик сильно изменился. Скромный в школе, он после московско-физтеховской жизни стал циничным, а все его рассказы заканчивались одинаково. Шурик сокрушённо махал рукой и сообщал:
— И тогда я лишил её иллюзий.
Судя по его словам, Шурик лишал иллюзий раздатчиц физтеховской столовой, медсестёр, официанток и даже одну инспекторшу по делам несовершеннолетних в Долгопрудном.
Олега коробили эти рассказы. Впрочем, то же самое было и с его друзьями из "Взлётной полосы". Конь и Кадавр всегда обсуждали почему-то только один параметр девушки — величину её пятой точки. Однажды Конь, засмотревшись на очередной феномен, даже свалился в яму у двенадцатой общаги. Не помогло и сбитое им в падении деревянное заграждение. Выбравшись из ямы, Конь, сильно припадая на левую ногу, всё-таки пришёл тогда на репетицию, где слабым голосом поделился с Кадавром и Панасом пережитым впечатлением. При этом он, морщась от боли, совершал растопыренными ладонями специфические движения, подобно рыболову, желающему продемонстрировать размер выловленной рыбы.