Кто такие «левые» и «правые»?

Я думаю, что вы не раз задавались этим вопросом. А если и не задавались, то касаясь политических тем – сталкивались с ним. И с теми дебатами, которые регулярно вокруг них разгораются.

Давайте попробуем с этим разобраться.

Начнем издалека.

С феодализма.

Потому как современная западная политическая система произрастает именно из него. Да, конечно, сам феодализм уходит корнями в позднюю римскую модель, через которую добирается до этрусков, а оттуда до финикийцев и архаичных эллинов. И даже глубже. Вплоть до Шанидар-карим-шахирской культуры и наследников Натуфийской культуры. Ну или еще глубже – к дикинсониям. Но это слишком далеко, да и не нужно, так как феодализм как модель вполне подходит на роль «бутылочного горлышка» и «опорной площадки» для рассуждений.

В чем суть феодализма?

Нет. Не в феоде, как вы сейчас подумали.

Строго говоря сам термин «феодализм» появился только в 1771 году в работе английского историка John Whitaker в его работе «История Манчестера». И отражал не суть эпохи, а одну из употребляемых хозяйственных моделей – выделение некоего владения на прокорм за службу. Изначально надела земли, но это не обязательно. Это могла быть и должность при дворе, и прибыль с лавки или мельницы, и освобождение от налогов, и что угодно.

К сути вопроса, впрочем, это не относится.

Почему?

Потому что отражает только один маленький аспект общества, касающийся дворянства. То есть, не является универсальным парадигматическим признаком для всего общества.

А что является?

Служение.

В классическом феодальном обществе каждый человек был встроен в иерархию службы. Например, крестьянин служил своему рыцарю, обеспечивая его возможность несения службы ну, скажем, барону. И так далее. Вплоть до верховного монарха, который служил лично Богу.

Важным аспектом являлось то, что это было именно службой, а не прислуживанием. И двухсторонним процессом. По крайней мере номинально. Из-за чего рыцарь нес службу перед крестьянином, защищая его от ограбления другими вооруженными мужчинами, взамен за службу по обеспечению довольствием. И так до монарха, от которого требовалось хорошо служить Богу, чтобы тот проявлял благосклонность монарху и его людям. Что порождало иной раз карикатурную набожность и невразумительность в делах.

Вне этой системы были только бродяги, разбойники и прочие отщепенцы. Да и то – не всегда. Остальные же всегда могли ответить на вопрос «ты чьих будешь». 

Классика социального договора.

Тут важно понимать, что «служение» как базисная идея общества зародилась в поздней Римской Империи. Что нашло, среди прочего, свое отражение даже в религии – в христианстве.

Так, например, многозначный термин δουλος, с греческого на латинский перевели при переводе Евангелие в IV-V веках нашей эры как «слуга». И христиане трактовались как слуги Божьи. Что было очень важно, ибо служба воспринималась обоюдной и не являлось игрой «в одну калитку».

Когда же δουλος переводили для славян в IX веке, то политическая ситуация в Восточной Римской Империи уже поменялась. И от Римской империи в Византии осталось по большому счету только название и кое-какие обрывки декоративного толка. Само же государство представляло форму вполне классической восточной деспотии с другой моделью социальных отношений. В которых очень важную роль играл традиционный институт рабства, куда более древний и значимый, чем на западных окраинах Евразии.

Когда же Евангелие писалось термин δουλος употреблялся в широком смысле в отношение так или иначе зависимого человека. Им мог быть назван и сын, и младший брат, и слуга, и сотрудник, и должник, и раб и так далее. Переводы же отражали трансформацию собственного осмысления данного вопроса в рамках восточно-римского общества.

Но мы отвлеклись.

Итак – служение.

Нередко схемы службы получались запутанными. И не все надлежащим образом несли свою службу. Что порождало конфликты, разборки и проблемы, нередко очень серьезные. Однако для достаточно примитивного общество раннего и высокого Средневековья, а также Темных веков такой подход вполне годился. И зародившись в позднем римском обществе вполне продуктивно просуществовал порядка тысячелетия. И больше бы просуществовал. Но все испортили города.

Города в те годы выступали в роли в первую очередь ремесленных центров. Они были маленькими. В них жили почти исключительно ремесленники. И, по отношению к селу, имели куда более сложное устройство жизни.

Поначалу они пытались обходиться уже устоявшейся моделью общественных отношений. Но жизнь усложнялась. И в какой-то момент они перешли к модели архаичного либерализма.

Почему либерализма?

Потому что Stadtluft macht frei, то есть, городской воздух делает свободным. Свободным от чего? От службы. Выключая из сложившейся феодальной модели и делая частью городского общества.

Город теперь выступал как коллективный феодал, чтобы взаимодействовать с остальным миром. Но внутри у него устанавливались совершенно иные правила общежития. Суть которых сводилась к тому, что у горожанина есть некие права и обязанности.

Кстати, гражданин – это производная от горожанина. И это не только в русском языке.

В отличие от достаточно кондовой и тотальной модели служения, модель права-обязанности была куда гибче. Фактически это была то же самое служение, только теперь обязанностями регулировалось то, что делать необходимо, а правами – то, что можно. При этом городская администрация выступала как регулирующий орган, также обладая определенным набором прав и обязанностей. И этот набор представлял собой своеобразную мозаику с огромными возможностями для адаптации.

Именно в этой городской среде и произошло разделение на так называемых «левых» и «правых», называемых также «социалистами» и «либералами». Суть этого разделения сводилась к тому, что левые предлагали уменьшить у горожан права, делегировав их городской администрации, с тем, чтобы добиться всеобщего процветания. Например, переложить функцию защиты жизни и имущества с горожанина на городскую стражу. Функцию, которой первые века выполняли выборные горожане, нередко бесплатно. Правые же считали, что для достижения всеобщего блага горожан нужно наделить как можно большим количеством прав. А городскую администрацию всемерно ограничить. Чтобы, среди прочего, купировать, насколько это вообще возможно, превышение должностных полномочий или использования их для личной выгодны.

Разумеется, эти модели не застаивались на одном месте. Они развивались и порой довольно бурно. Разные мыслители искали свои подходы и варианты. Что особенно ускорилось после того, как в силу усложнения городского хозяйства, эти правовые отношения выплеснулись за его пределы, распространившись на всю территорию государств. Но это уже отдельная тема.

Подведем итог.

Кто же такие левые и правые?

Левые, именуемые также социалистами, это люди, которые стоят за ограничение прав гражданина ради всеобщего блага.

Правые, именуемые также либералами, это люди, которые стоят за расширение прав гражданина ради всеобщего блага.

Понятное дело – степень выраженности бывает разной – от аккуратной умеренности до бредовой радикальности. Но суть от этого не меняется. Хотя очень часто политики, пропагандисты и прочие искажают именование позиций и организаций, порождая путаницу.

А как же рабочее движение и пролетарские партии, спросите вы?

Это частный случай левого политического движения, хоть и крайне популярный в свое время, так как беднейший слои рабочих очень удобный субстрат для политических манипуляций. Им ведь нечего терять, а образование, как правило, крайне ограниченное, делает их уязвимыми к самому простейшему популизму.

Но социалисты могут опираться не только на пролетариат. Тут могут быть и крестьяне, и «мелкие лавочники», и кто угодно. Встречаются даже довольно необычные варианты. Так, например, современные неоконсерваторы (неоконы), судя по их политической повестки, не только относятся к левому крылу политического истеблишмента, но и занимают там довольно радикальную позицию. Ведь они продвигают и тотальную слежку, и ограничение свободного оборота оружия, и так далее. Одна только практика культурной отмены чего стоит. Хотя на словах стоят за либерализм, что не более чем пустая болтовня.

На кого опираются этот вариант левых? На банкиров и международные финансовые институты. Почему? Потому что так оказалось проще достигнуть политического успеха и прийти к власти.