Другой глобус
Автор: kammerherrВыложил еще две главы романа. Думаю, для затравки достаточно, интрига появилась. Вот парочка отрывков.
***
— Тайная вечеря перешла в тайную утреню – улыбнулся он. – Что ж, пора расходиться.
Подошел к оставленному на скамье кодексу, кивнув на него, спросил:
— Об этом кто–нибудь еще знает?
— Боюсь, что да – опустив глаза, ответила она.
Магистр вопросительно поднял брови.
— Когда я писала, то каждый раз, отлучаясь из своей комнаты, прятала пергамент в тайник, где его никто не мог бы найти, даже если бы искал. Но один раз по рассеянности я оставила его на столе. Когда вернулась, поняла, что кто-то заходил в комнату и видел рукопись, и даже листал ее. И кажется, даже рассказал о ней аббатисе.
— Почему ты так думаешь?
— Как–то странно она на меня смотрит после этого. Или, может, мне только так кажется…
— Плохо. А если прямо спросит, что скажешь?
— Скажу, что играла в слова, составляла головоломки. Грех невелик.
— Да, – подтвердил магистр, – гораздо меньше, чем ложь… Что ж, – добавил он, имея в виду уже явно кого–то другого, – сами виноваты… В любом случае, книги нет – и доказательств нет. А книги – он взял со скамьи кодекс и спрятал его под жакетом – действительно больше нет.
— Спасибо, учитель.
— Учитель у нас один – улыбнулся он. – А мы все – ученики. Прощай! – Повернулся и пошел к выходу.
— Еще одна просьба, магистр! – крикнула монахиня ему в спину. Он обернулся.
— Да?
— К вам скоро может прийти человек и спросить про книгу…
— Что за человек? Тот кто видел ее у тебя?
— Нет… Мужчина. Вы узнаете… Отличите его от других. Если он попросит отдать ему книгу – отдайте. Это добрый человек.
Он продолжал смотреть на нее, прищурившись, будто решая в уме какую–то сложную задачу. Потом, видимо, решив ее, коротко сказал:
— Хорошо!
И ушел.
***
— Давайте сразу к делу – сказал Асланов уже другим, деловым тоном, в котором слышались даже жесткие нотки. — Мне нужен специалист по средневековым рукописям и сведущие люди посоветовали обратиться к вам. Ваша биография действительно «внушает» – истфак ЛГУ, Гарвард, солидный список работ в очень авторитетных научных изданиях… А когда я обратился в администрацию города, где вы работали после возвращения в Россию, мне сразу же назвали ваше имя – и больше никакого. Это… – он сделал паузу и снова улыбнулся своей «скошенной» улыбкой – о чем-то говорит, правда? Чехович пожал плечами – да мол, наверное говорит, но я не виноват.
— Ой, спасибо, спасительница вы наша! – вдруг сказал миллиардер – и в этот же момент Анна Львовна, неслышно вошедшая в комнату за спиной Чеховича, возникла перед ним и поставила на стол поднос с двумя высокими стаканами, в которых было что-то прозрачное с кубиками льда и соломинками. Если бы он не проводил ее взглядом, то не заметил бы, и как она вышла – ходила секретарша совершенно бесшумно. «Как Христос по воде» – подумал он. Так же бесшумно открылась и закрылась за ней незаметная дверь в углу комнаты.
— Признаюсь, я довольно подробно изучил вашу биографию и обнаружил интересный факт – продолжил хозяин. Вы ведь потомок известного польского поэта, Юзефа Чеховича?
— Да, это правда – сказал удивленный Эдвард. — Это мой дед. Но я его не знал – он погиб задолго до моего рождения, в самом начале Второй мировой войны…
— В Люблине? – спросилАсланов.
— Да…– Осведомленность «Чикаго» о биографии собеседника несколько пугала.
— Не удивляйтесь, это просто совпадение – сказал хозяин кабинета. – Я бывал в Люблине и обратил внимание на памятник поэту Чеховичу. Там ведь и площадь названа его именем. А когда узнал вашу фамилию, подумал, что где-то уже ее слышал. Вспомнил, уточнил – ну, и вот… — Ладно, это так, кстати пришлось. Речь пойдет о манускрипте Камиллы Анежской, – продолжил Асланов, взяв свой стакан и приложившись к соломинке. Вы, конечно, знаете о таком?
— Чуть-чуть – улыбнулся Чехович.
Миллиардер сделал вид, что не заметил иронию в его тоне. — Как вы думаете, он в принципе поддается расшифровке?
Чехович поскучнел. Ему совсем не хотелось проводить ликбез на тему нерасшифрованных манускриптов, пусть даже с таким статусным слушателем. Рукопись, о которой спросил Асланов, была названа по имени ее автора, монахини Анежского монастыря в Праге, Камиллы, написавшей ее, как было установлено с помощью радиоуглеродного анализа, в конце 14-го или начале 15-го века. Про нее ходили слухи, дошедшие и до наших дней, что она обладала даром ясновидения. Скорее всего, ею же манускрипт был зашифрован. Хранится он в библиотеке Стэнфордского университета, на сайте которого в высоком разрешении выложены сканы всех страниц кодекса, так что любой желающий может попробовать расшифровать его.
Однако, до сих пор сделать это не удалось не только «всем желающим», но и ученым с мировыми именами, в том числе, тем, кто взламывал немецкие шифры в обеих мировых войнах. Именно поэтому Чехович считал, что либо ее шифр относится к таким, которые в принципе не поддаются расшифровке, либо рукопись является одной из исторических мистификаций и ее текст представляет собой просто бессмысленный набор символов. Но сначала хотелось бы понять, что конкретно имеет в виду собеседник.