Цена гостеприимства. Продолжение истории о... намотать на кнехт мои кишки - Непобедимой Армаде!!!

Нет, ну действительно. Где то там, в предыдущих записях есть ещё на эту тему - про Педро Вальдеса и Френсиса Дрейка. И иже с ними...

-Стойте, - Дрейк положил руку на плечо Уилларда. - Педро Вальдес… это несколько меняет дело. Дальше я продолжу сам.

Отстранив Уилларда, Дрейк прокричал:

- Дон Педро Вальдес! Моё имя - Дрейк, Френсис Дрейк. У меня нет времени на переговоры, и я предлагаю вам, в первый и последний раз - или сдавайтесь, или деритесь! Если на "Росарио" в ближайшее время не будет спущен флаг - мы откроем огонь!

Педро Вальдес посмотрел на палубу своего корабля. Сорок знатных идальго, цвет Андалусии. Сотня матросов, три сотни солдат, готовых сражаться и отдать свою жизнь - за короля Филиппа. И за тех, кто оставил их на произвол судьбы, не сделав даже попытки их спасти - но не забыл про находившееся на "Росарио" золото. Горькая усмешка исказила его лицо.

- Прикажите спустить флаг, - отрывисто скомандовал он, ни к кому конкретно не обращаясь. - Мы сдаёмя.

Приказ был выполнен, хотя и с некоторой заминкой.

- Благодарю за благоразумие, дон Педро, - донеслось с английского пинаса. - Вы и ваши офицеры можете собрать свои вещи, и на "Ривендже" вы будете моими гостями. Солдаты и матросы могут занять любое помещение на "Росарио", без оружия, но взяв все необходимые припасы. Я скоро пришлю за вами пинас... до встречи на "Ривендже", дон Педро!

Закончив переговоры, Дрейк повернулся к Уилларду.

- Гребите к "Ривенджу" друг мой. Там вы отберетё тридцать человек, и примете командование над испанцем - конечно, после того, как мы его осмотрим. Корабль следует отвести в Торбэй или Дартмут - а потом вы вернётесь. На "Ривендже" мне понадобятся все люди.

- У меня всего один вопрос, на самом деле, - сказал Педро Вальдес. - Едва услыхав моё имя, вы тут же лично стали вести переговоры. Словно были уверены, что я сдамся... Да, видимо, вопросов всё же два. Верна ли моя догадка, сеньор Дрейк? И, если верна, какая причина заставила вас так думать?

Дрейк пребывал в прекрасном расположении духа. Единственной заботой сейчас было - оправдаться перед Чарльзом Говардом за то, что он нарушил его приказ, и Дрейк полагал, что сможет это сделать - при помощи Педро Вальдеса. Поэтому испанский пленник был встречен со всей возможной любезностью, размещён в личной каюте Дрейка, и, вдобавок, англичанин угостил испанца завтраком. Предварительно осмотрев "Росарио", приказав перевезти большую часть ценностей на "Ривендж" (в том числе и порох, запасы которого на английском корабле изрядно уменьшились после боя). Вернувшись на "Ривендж", Дрейк приказал идти на северо-запад и высматривать паруса английских кораблей эскадры Говарда. После чего проследовал в свою каюту, где его ожидал Педро Вальдес, и, как уже было сказано, предложил испанцу разделить с ним трапезу. А потом задать вопросы, если они, эти вопросы у испанца есть. 

- Конечно, вы правы, - сказал Дрейк. - Но, прежде чем дать более развёрнутый ответ - неужели вас не заботит собственная участь?

- А к чему об этом спрашивать? Я немало о вас слышал, да и любой испанский моряк, я полагаю, слышал не меньше. Например о том, как вы обходитесь с пленными. Полагаю, дело ограничится обменом или выкупом. Но вы были чересчур уверены в моей капитуляции, и вот это меня тревожит. Было бы неприятно узнать, что у тебя репутация труса, знаете ли, пусть даже и среди врагов.

Дрейк улыбнулся.

- Скорее наоборот - у вас репутация чересчур храброго, и не всегда благоразумного воина. Однако в данном случае, я полагал, что вы всё же примете во внимание мою репутацию. И откажетесь от бессмысленного сопротивления, которое не принесло бы ничего, кроме смерти стольким благородным людям, что, конечно, причинило бы большое горе их семьям в Андалусии. А так, полагаю, они могут быть вам даже благодарны. Я ответил на ваш вопрос?

- Полагаю, что да, - медленно сказал Педро Вальдес. - Что же, теперь, видимо, пришёл мой черед - отвечать на ваши вопросы?

Дрейк намекал на события почти десятилетней давности. Педро Вальде, командующий Серебряным Флотом, чья карьера обещала быть столь же блестящей, как и его общественно положение, пал жертвой собственной гордыни. Тогда шла война за корону Португалии, Антониу из Крату, провозгласивший себя королём, был уже изгнан из Лиссабона и укрылся на Азорских островах. Он, Педро Вальдес, имел под своим командованием восемь галеонов и тысячу солдат... глупец. Он решил добиться большей славы чем герцог Альба и маркиз де Санта-Круз, и высадился на Терсейре. В первом же бою португальцы перебили большую часть испанского десанта, а остальные вынуждены были бежать. Но не только за проигранную битву Педро попал в опалу, и даже был заключён в тюрьму - на Терсейре погибли два молодых офицера, один из которых приходился племянником маркизу де Санта-Круз, а второй - герцогу Альбе. Этого дону Педро не простили тогда - он полагал, что не простят и сейчас, если во время боя англичане перебьют несколько десятков отпрысков знатных семейств Андалусии, находившихся на "Росарио." Уж лучше так - тем более, что сопротивление всё равно было бессмысленным. А больше всего Педро Вальдеса выводило из себя то, что из тюрьмы тогда его вызволил кузен Диего - вовсе не по причине внезапно нахлынувших родственных чувств. Просто Диего Флорес считал, что пребывание Педро в тюрьме бросает тень на репутацию не только Педро, но и всех Вальдесов вообще, и его, Диего - в частности.

- Полагаю, что да, - кивнул Дрейк. - Хотя можете не отвечать, если вдруг решите, что это каким-то образом касается вашей чести. Только хочу сразу сказать вам, дон Педро - имеются неплохие шансы на то, что скоро мы с вами окажемся соседями не в каюте "Ривенджа", а в трюме "Арк Ройяла", в кандалах. 

Педро недоумённо посмотрел на Дрейка. Англичанин усмехнулся.

- Чтобы иметь удовольствие встретиться с вами, я нарушил приказ своего адмирала, - пояснил он.- И, чтобы сэр Говард имел возможность даровать мне прощение - я должен предложить ему нечто большее, чем золото и один призовой корабль. Лучше всего - информация. Сэр Говард страстно желает узнать о планах герцога Медина-Сидония. Я не раз говорил ему, что герцог идёт во Фландрию, чтобы соединиться с тамошней армией - но одно дело, мои предположения, а другое дело - если эти предположения подтвердите вы. Сейчас, я думаю, наш флот вовсю готовится отражать десант ваших сил у острова Уайт. Чего, по моему мнению, можно не опасаться. Впрочем, дело ваше. Если вы расцениваете ответ как предательство - можете не отвечать.

- Судя по вашим словам, в Англии о планах испанского короля знают больше, чем в Испании, - сказал Педро Вальдес. - Что же, в ответ на вашу любезность - да, вы правы. Высадка в южной и восточной Англии действительно не входит в наши планы. Но она не исключена - большая часть командиров могут всё же убедить герцога высадиться. Хотя мой кузен Диего против, да и сам король предписал даже не ввязываться в сражение с вашим флотом - разве что условия для этого будут очень и очень благоприятными.

- Благодарю вас за откровенность, дон Педро. И ещё один вопрос... скажите, вы хорошо фехтуете?

- Я надеюсь, вы интересуетесь этим не для того, чтобы вызвать меня на поединок? - осведомился Педро. - Впрочем - вероятно, неплохо. Может быть, даже очень хорошо. Но чем вызван такой интерес?

- Даже если вы очень хороший фехтовальщик - несколько десятков шпаг, это всё же слишком много, - сказал Дрейк. - Вот мне и стало интересно - зачем они вам, дон Педро?

- А на этот вопрос я отвечу, пожалуй, даже с радостью. Это подарки, сеньор Дрейк. Подарки для тех английских дворян, которые перейдут на нашу сторону - как только солдаты Фарнезе окажутся на английской земле.

Миновал полдень, когда "Ривендж" догнал основные силы английского флота и оказался неподалёку от "Арк Ройял." Дрейк только головой покачал, увидев, насколько англичане растянули своё построение.

- Стоило оставить их всего на полдня... а что было бы, отлучись я на неделю? Но я не вижу "Надежду"... неужели Джон Хокинс сделал то же, что и я - и пошёл за вторым галеоном? Говард будет в бешенстве.

- Посмотрите, - сказал Педро Вальдес, который стоял рядом с Дрейком. - Такое впечатление, что этот корабль собирается атаковать вас. Я бы даже утверждал это наверняка, будь у него открыты пушечные порты. 

К "Ривенджу" направлялся "Триумф", самый большой корабль английского флота, водоизмещением 1100 тонн. "Ривендж" имел водоизмещение 500 тонн, и даже флагман всего флота, восьмисоттонный "Арк Ройял", уступал в размерах "Триумфу" Мартина Фробишера. А вот и сам Мартин - стоит на фальшборте, одной рукой держась за ванты, а второй, сжатой в кулак, потрясает над головой.

- Проклятый лис! - прокричал он, когда корабли оказались так близко, что его могли услышать на "Ривендже." - Я так и знал, что ты будешь крутиться возле испанца, и всё для того, чтобы лишить нас доли добычи! Но мы всё равно получим свою часть, или я сам пущу тебе кровь!

Продолжая проклинать Дрейка, на чём свет стоит, Фробишер спрыгнул на палубу своего корабля. Дрейк лишь головой покачал.

- Ах, Мартин, старый соратник... Столько дел мы провернули с тобой вместе - и чья вина, что почти вся слава досталась мне? Но обвинять меня в утаивании добычи... бедняга. Совсем тронулся, от зависти.

Педро Вальдес предпочёл сделать вид, что не расслышал этих слов. Но Дрейку, казалось, это было безразлично.

- Что же, дон Педро, пожелайте мне удачи. Как видите, мной не только адмирал недоволен, и разговор действительно будет нелёгким.

И, обращаясь уже к своему помощнику:

- Ложитесь в дрейф. Я отправляюсь на "Арк Ройял." И не забудьте доставить туда же сундук с испанским золотом.

- Знаете, Дрейк, несмотря на расположение к вам королевы, у меня весьма велико искушение отдать приказ вас повесить. Просто в назидание другим. Только, - Говард вздохнул, - боюсь, мои собственные офицеры будут против. Даже Мартин Фробишер, несмотря на всё его недовольство. А если говорить совсем откровенно - никто из нас просто не обладает таким опытом, как вы, в сражениях с испанцами. Только поэтому я готов выслушать вас с глазу на глаз, и не вызывать других командиров, что слишком сильно напоминало бы трибунал. Так что говорите, Френсис... сначала о том, почему вы нарушили мой приказ.

- Это, пожалуй, единственное, что я могу поставить себе в вину, - сказал Дрейк. - Даже не то, что нарушил приказ, а то, что не уведомил вас о своём уходе. Но, когда я расскажу, почему я так поступил - вам всё станет ясно.

- Ну так рассказывайте. У нас ещё есть время, пока отставшие - по вашей вине, кстати - корабли нашего флота догонят нас. 

Дрейк на упрёк не отреагировал. Он уже понял, что лорд-адмирал не настроен сурово карать ослушника. Потом, конечно, Говард пожалуется королеве. Но - если испанцы победят - это уже не будет иметь никакого значения. А если победят англичане - победят они благодаря ему, Дрейку - и слова Говарда после победы будут значить очень и очень мало.

- На самом деле, сэр, "Росарио" лишь случайно оказался в поле нашего зрения. И то лишь под утро. Упустить такую возможность было бы непростительной ошибкой, и риск себя оправдал - мы получили испанский корабль, испанское золото, и ценные сведения о планах испанцев. Дон Педро Вальдес любезно согласился просветить нас насчёт планов герцога Медина-Сидония. Чтобы не отнимать время - мои предположения о планах испанцев целиком подтвердились. Однако нам всё равно стоит опасаться, что испанцы предпримут попытку высадиться на берег у острова Уайт. Хотя бы для того, чтобы пополнить запасы. В этом они крайне нуждаются.

- А вот об этом поподробнее, - велел Говард. - В чём, по-вашему, нуждаются испанцы?

- Да практически во всём, - ответил Дрейк. - У них нет еды, воды... - ещё неделя - и они начнут голодать. А ведь "Росарио" - это флагман Андалусии... что же говорить об остальных кораблях? У них нет пороха, а ядра... Знаете, я не пушкарь. Но я могу отличить хорошие ядра от плохих. Так вот, на "Росарио" ядра - плохие. Может, в этом и есть причина такого слабого огня с их стороны? Не думаю, что на остальных кораблях дело обстоит лучше.

- То есть, - задумчиво сказал Говард, - для огневого боя мы можем, без особой опаски подходить гораздо ближе? Ценные сведения, сэр Френсис.

Дрейк отметил это "сэр Френсис." Он подозревал, что Говард, как и многие другие, смотрел на Дрейка свысока - Френсис ведь был сыном простого фермера-арендатора, не чета знатным лордам. И это высокомерие смешивалось с завистью - он, Дрейк, был вхож к самой королеве. Она чаще всего слушала его советы. И шла наперекор советам высокородных лордов - потому что так сказал Дрейк.

- Всё же, излишне рисковать не стоит. И чересчур сближаться с испанцами. Знаете, я видел их лица на "Росарио." - Дрейк покачал головой. - Они не будут сдаваться, ваша милость. Мы не смогли бы взять "Росарио", если бы дон Педро отдал приказ сражаться. Нам пришлось бы убить их всех, прежде чем взойти на корабль, а потом, вероятно, убить во второй раз...

- Оставьте поэзию Уолтеру Рэли, - поморщился Говард. - И вы ещё не объяснили мне, какого чёрта вы вообще покинули флот, и погасили огни?

- Да, конечно. Когда я вернулся на "Ривендж" после нашего совета, мне доложили, что вахтенные заметили паруса на востоке. Там могло быть четыре или даже пять кораблей. Галеоны не могли там оказаться, но я видел, что у испанцев есть и гребные суда. Что, если они решили обойти нас ночью? Я решил идти на "Ривендже", а огни погасил, чтобы, во-первых, не спугнуть испанцев, а, во-вторых, чтобы флот не увязался за мной. Конечно, мне стоили вас уведомить, но у меня всего два пинаса и совсем мало людей. Что, если бы мне пришлось вести бой? Я понадеялся на опыт наших капитанов, на то, что даже потеряв из виду огни "Ривенджа", они сообразят держать прежний курс, или, хотя бы, лечь в дрейф - видимо, напрасно.

Действительно, напрасно, - огласился Говард. - Утром "Арк Ройял" оказался радом с испанскими галеонами - уму непостижимо, почему они не попытались атаковать. Нас словно не заметили, и позволили спокойно уйти... Даже волей Господа я не могу объяснить такое.

- Действительно, странно, - согласился Дрейк. - Но, может быть... - его глаза вдруг заблестели, - может быть, среди испанских командиров есть разногласия? И не сдался ли Педро Вальдес потому, что флотом фактически командует его кузен Диего? И этот самый кузен приказал оставить "Росарио" на произвол судьбы - а ведь второй, взорвавшийся галеон, они до сих пор тащат за собой?

- Тащат, - согласился Говард. - И пытаются подойти к нему на баркасах - я специально отправил туда "Надежду" адмирала Хокинса, чтобы он отгонял орудийным огнём мелкие суда. Галеон до сих пор горит, и высадится на него не представляется возможным. Но они упорно держат курс... словно в этом аду ещё остались живые.

- Они будут драться до последнего, - повторил Дрейк. - "Росарио" - это просто невероятная удача. Больше такой не будет. А что касается того, почему они не атаковали "Арк Ройял" - может быть, знатные сеньоры перессорились, решая, кому из них стоит атаковать первым?

Дрейк в своих предположениях был почти что прав. Испанцы вовсе не были ротозеями, и то, что небольшая группа английских кораблей вместе с флагманом всего флота находятся на расстоянии пушечного выстрела, а остальной английский флот - незнамо где, конечно заметили. О чём немедленно было доложено герцогу Медина-Сидония - вахтенными его галеона "Сан-Мартин", и остальным испанским командирам - вахтенными их кораблей. Пока Медина-Сидония в очередной раз проклинал короля, назначившего его, человека, никогда не участвовавшего в морских сражениях, командовать флотом, и ждал прибытия вице-адмирала Армады Диего Вальдеса, за которым немедленно послал, к "Сан-Мартину" подошёл баркас, и на палубу поднялся посланец Уго да Монкада, командира эскадры галеасов.

- Мой командир, дон Уго, просит разрешения вашей светлости начать бой с английскими кораблями. Не обладая достаточной огневой мощью, он, тем не менее, может обойти их, и прижать к основным силам нашего флота - а далее в дело вступят галеоны. Мне поручено дождаться ответа вашей светлости.

- Передайте дону Уго, - позже Медина-Сидония много бы дал, чтобы эти слова никогда не прозвучали. Но он был раздражён, не знал что делать, Диего Вальдес ещё не прибыл - а тут какой то командир эскадры чуть ли не указывает ему, как следует поступить?

- Так вот, передайте дону Уго, что ему следует исполнять мои приказы, а не отдавать мне свои. Если мы и будем атаковать англичан - честь первого выстрела принадлежит "Сан-Мартину", а не "Сан-Лоренцо."

Посыльный дона Уго отбыл. Зато прибыл Диего Вальдес, который мгновенно оценил ситуацию - а когда услышал, что только что ответил Медина-Сидония посланнику дона Уго, схватился за голову.

- Я только надеюсь, что он прибудет лично. Не поверив, что посланный правильно передал ваши слова. В любом случае, время для атаки упущено. Можно было бы попытаться, но... чертов пролив. Никогда не знаешь, когда и откуда здесь задует ветер. Если мы свяжем себя боем, а остальные английские корабли сумеют подойти... - Диего Флорес покачал головой. - А вот атака галеасов могла бы принести нам успех. И я вижу - да, от "Сан-Лоренцо" отходит баркас. Молю вас, ваша светлость, не препятствуйте дону Уго в его просьбе.

Уго де Монкада действительно не поверил посланцу. Хотя и дважды переспросил. Потом - всё же поверил. Однако такой ответ можно было прировнять к оскорблению, и пусть фамилия Монкада гораздо больше значила на Сицилии и в Неаполе, нежели в Испании, дон Уго не желал признавать первенство Медина-Сидонии, который очень много значил в Испании, но на Сицилии и в Неаполе вообще никому не был известен. В отличие от герцога Осуна, отца дона Уго. Но он всё же решил отправиться на "Сан-Мартин." Может быть, герцог сказал эти слова в горячке, не подумав как следует? И, может быть, он зря приказал высечь посыльного.

- Дон Уго, - его приветствовал Диего Вальдес.

- У меня не к вам дело, дон Диего, - ответил второй сын герцога Осуны. - Возможно, моё положение в обществе несколько ниже - но имеет ли это значение, когда в любой момент море может уровнять нас всех? Так в чём же дело, сеньоры? Почему вы не атаковали англичан, раз вам принадлежит честь первого выстрела?

Сначала Уго де Монкада не был настроен так воинственно. Но, увидев Диего Вальдеса, решил, что совет отказаться от атаки галеасов исходил от него, Диего. А отношение к дону Диего было весьма неоднозначным - признавая его достоинства как военначальника, одновременно признавали и его достоинства, как политика - то есть, склонность ко лжи и лицемерию. Поэтому боевые командиры дона Диего, мягко выражаясь, не любили.

- Не забывайтесь, дон Уго, - если Медина-Сидонии и намеревался примириться с адмиралом Неаполитанской эскадры, то после этих слов забыл о своих намерениях. - Здесь мы все выполняем волю его Величества. Он предписывает нам идти во Фландрию, Дюнкерк или Брюгге, или любой другой порт, подходящий для погрузки Фландрской армии на наши корабли. И моя главная задача - привести туда весь флот. И особенно - ваши галеасы, которые будут просто незаменимы при высадке десанта. В сражение в английским флотом вступать его Величество нам крайне не рекомендует. Вот каковы причины моего отказав вашей просьбе.

- Хорошо, ваша светлость, -- Уго де Монкада всё понял, так он думал. Медина-Сидония, чтобы не признавать свой просчёт, укрылся за королевским приказом. - Раз таков приказ его Величества - мои галеасы будут всячески избегать боя. Пока мы не придём в Дюнкерк или Брюгге. На этом я прощаюсь, сеньоры - и удаляюсь исполнять приказ его Величества.

Дон Уго покинул каюту герцога. Медина-Сидония не стал его задерживать. Вместо этого, он задумчиво посмотрел на Диего Вальдеса.

- Вчера, по вашему совету, я объявил, что любой капитан, нарушивший приказ, будет немедленно повешен. Может, вместо этого мне следовало повесить вас? Пользы от этого - никакой, но отношение капитанов ко мне заметно бы улучшилось.

- Воля ваша, - Диего Вальдес пожал плечами. - Но я всего лишь выполняю приказы его величества. И я знаю, на что наши корабли способны - а на что - нет. Так вот, против ветра они идти не способны. А сейчас ветер благоприятствует тому, чтобы мы не сражались с англичанами, которые позади, а шли вперёд. И я видел вчерашние маневры англичан - их кораблики могут лавировать против ветра, и ускользать от наших атак. Ваша светлость, как можно быстрее мы должны преодолеть этот проклятый канал - пока погода нам благоприятствует. Мы потеряли два галеона - но можем потерять и пять, и даже десять - главное, чтобы нам хватило сил для перевозки солдат Фарнезе. И здесь галеасы дона Уго будут весьма кстати...надеюсь, к тому времени он остынет. 

- Вы говорите всё то, что я давно знаю, - герцог вздохнул. - Однако я вижу, что многие капитаны сомневаются в моих решениях, и это может повредить нам гораздо больше, чем даже неправильные решения - например, оставить "Росарио." Этот корабль вполне можно было бы спасти - в отличие от "Сан-Сальвадора." Если бы там не было наших людей...

- Простите, что перебиваю, Ваша Светлость, - сказал Диего Вальдес, - но все люди с "Сан-Сальвадора" сняты. Каким-то чудом он ещё держится курса - но наших людей там нет. Правда, казну спасти не удалось...

- Шестьдесят тысяч дукатов... - Медина-Сидония задумчиво посмотрел на Диего Вальдеса. - Я за них отвечу. А вот вам, дон Диего, придётся ответить за тридцать тысяч, которые предназначались солдатам Фарнезе, и которые находились на "Росарио." Когда мы встретимся с доном Алессандро.

Они пытались спасти его изо всех сил. Свой корабль, потому что жизнь корабля была и их жизнью. Они покинули бы его - но не могли. Тем, кто находился на нижних палубах, путь наверх отрезал огонь и дым - кто-то успел выбраться, а потом те, кто оставался на главной палубе, задраили люки - чтобы огонь, бушевавший внутри, угас без доступа воздуха. Вместе с огнём угасла жизнь половины команды, но огонь, в отличие от людей, не умер окончательно. Тем, кто оставался наверху, пришлось всё же спуститься в трюмы - корабль стремительно набирал воду и нужно было запустить помпы. И живительный глоток воздуха воскресил огонь - но не людей. Их пытались спасти, и многих спасли - пока английские корабли, подойдя настолько близко, насколько могли, не начали расстреливать баркасы, которые отправляли к "Сан-Себастьяну" с других галеонов. Галеасы Уго де Монкады смогли подойти достаточно близко, чтобы прикрыть сам корабль - но ветер не позволял им атаковать "Надежду" Хокинса и другие корабли его эскадры. Однако "Сан-Сальвадор" всё равно держался курса... пока к нему не перестали посылать баркасы и пинасы. Потом он вообще отстал от Армады - и второго июля английские призовые команды поднялись на борт корабля. Они не встретили никакого сопротивления - сопротивляться было попросту некому. Тридцать семь человек, обгоревшие, раненые, многие - потерявшие сознание - такова была команда "Сан-Сальвадора", собравшаяся на главной палубе галеона.

- А ведь если бы хоть кто-то из них смог поднять шпагу - они бы дрались, - вполголоса пробормотал Джон Хокинс. - И слава Богу, что нет. Мы ещё можем спасти этот корабль.

Продолжение следует...

P.S. Решила вставить своё имя и уже не свою фамилию в тэги. Оно чего-то даёт, или это так, для понтов некоторые вставляют?