Попки сладкие отрывать?!

- Для начала земляне в сонодом заселились, потом в наши дома переберутся, а нас на улицу выбросят!

Чапут поднял глаза. Старый муслин в затёртых пиджаке, штанах и пыльных башмаках ораторствовал на весь бар, вдохновенно размахивая рукой с кружкой, как дирижёр палочкой. Причём, кроме него, бармена и Чапута, в баре никого не было. Бармен с любопытством слушал, вдумчиво протирая тряпкой столешницу.

«Перебрал что ли?» - подумал Чапут.

- Да! – старичок потрясал кружкой. – Перебрали с наглостью! Сейчас их двое, а двое незаметно приведут ещё двоих, и станет их четверо! А где четверо, там и восемь, а восемь обратятся в шестнадцать! А шестнадцать в…

- Угомонись, - сказал бармен, который подумал, что так можно продолжать до бесконечности, - а то наш горовождь тебя суток на пять быстро оформит. Ещё и пару пальцев велит отсечь. А пальцы он любит отрезать. Если надо, то и руку по плечо отхватит. Это он запросто. Я слышал, у него вечно нехватка по пальцам в конце каждого круга. Охота тебе потом с отрезанными пальцами ходить? Одного уже оформил.

- Да? – насторожился старик. – И кого же?

- А такого же как ты. Он в сонодоме чикфаниловском остановился. Мне повар говорил, что он с ваших краёв и его Уддоком зовут. Так ему те земляне чем-то не понравились. Он и высказал им всё. Так земляне на него Трощу нажаловались. Горовождь Уддока тут же и упёк за решётку. На прощание сказал, сиди до лучших времён, и ушёл.

- Вот, вот оно! То, о чём я и говорю! Не будет у нас лучших времён, пока земляне здесь! – одержимо вскричал старик и через весь зал показал на Чапута кружкой: – Согласен?

Чапут, смешавшись от неожиданности, промямлил:

- Ну да, может быть. Не знаю. Да… или нет.

Старик, решительно прошагав зал, резво подсел к нему.

- Что это ты тут пьёшь такое вонючее? - брезгливо принюхался он.

- На что хватило, то и пью, - раздражённо ответил Чапут. – Есть что получше?

- Бутылку первосортного ешьчи! - крикнул старик.

Бармен принёс. Старик откупорил бутылку и деловито разлил вино по кружкам.

- Да ты угощайся, - подмигнул он, - я свой.

- Мы даже не знакомы.

- Верно. Меня Рехнуссеном зовут.

- Чапут.

- За знакомство! - Старик выпил. Чапут поддержал. - Но мы всё равно свои, сынок. Это я сразу понял, как земляне к нам прилетели.

- А что земляне?

- Сам не понимаешь? В карманах-то пусто, раз гнилостную настойку хлебаешь?

- Работы нет.

- Вот именно. Работы нет. А раньше всегда, везде, у всех была работа! Вокруг одна сплошная работа была! С раннего утра и до позднего вечера одна только работа! Так наработаешься за день, что к вечеру кости при малейшем движении трещат! А теперь что? Всё, нет работы. Исчезла работа, как земляне десять кругов назад явились.

- Так я на фермах работаю. Там землян нет.

- А как же! Разве станет землянин водоросли растить, червей выращивать, за мясоходами ухаживать? Станет дерьмо убирать, огнекамень добывать? Нет! Землянин влезет, где теплее. Половину Язды под себя подмяли, в Гимгилимы начали просачиваться потихоньку. Везде они, все тёпленькие места скоро займут. А нам только фермы и шахты оставят. А на фермах и в шахтах все не поместятся. Вот и нет работы. Свой космопорт два круга строят, всё построить эдакую махину не могут.

Чапут задумался. Он и сам не доверял землянам. "А ведь старик в чём-то прав, - подумал Чапут. - Почему та фермерша предложила такую маленькую зарплату? Желающих, наверное, много, вот и урезала. А куда денешься, если работы нет? Пойдёшь и будешь за крохи с утра до вечера спину гнуть... Всё верно говорит Рехнуссен, всё верно".

- А чего, спрашивается, нас не пустить строить этот космопорт? – не унимался старик. - Работой обеспечить? Что, строить не умеем? Умеем! Так нет же, близко не подпускают. А всё почему? А потому, что в этом их космопорте такое имеется, чего показывать нельзя. Ты погоди, еще выведут оттуда целую армию специально обученных против нас солдат.

- Даже не знаю, - неуверенно отозвался Чапут. - А почему еще не вывели?

- Знаешь, они тоже не дураки. Видят, что мы за себя постоять сможем. Солдатам подготовка нужна. А наши горовожди с горколдунами с потрохами продались! Вон, слыхал, что бармен говорит? Бросили муслина в тюрьму по первому слову землян.

- Мы же не знаем, как там дело было.

- А нечего знать, - махнул рукой старик. - Я и не такое видал.

Рехнуссен подал знак бармену.

- Принеси-ка ещё бутылочку, да жареного мяса и чтобы посочнее.

В животе у Чапута заурчало. Три постные лепёшки за целый день - маловато.

- И не надо отказываться, - замахал руками Рехнуссен, будто Чапут собирался отказываться. - Я, знаешь, в молодости тоже наголодался. Хоть бы один землянин помог, так нет же, свои помогали, востоковцы. А земляне, сынок, сам знаешь…

С мясом и вином вернулся бармен. Рехнуссен разлил, выпил и принялся с аппетитом есть. Чапут охотно поддержал его. Старик нравился ему всё больше.

- Что, сынок, впроголодь живёшь, совсем работы нет?

- Совсем, - с готовностью подтвердил Чапут, разрывая мясо зубами. - Сегодня искал. Одна фермерша вроде как согласилась взять раздельщиком десертных гусениц.

Рехнуссен поперхнулся и закашлялся.

- Кхе-кхе! Раздельщиком гусениц?! Попки сладкие отрывать?

- А что я сделаю? – пожал плечами Чапут. - Другой работы нет. Я почти все фермы обошёл. Была бы работа, чего бы я тут гнилостную настойку хлебал?

"Гимгилимы-1" вот здесь обитают: https://author.today/reader/121968