Первое убийство
Автор: Жанна ГирПо призыву https://author.today/u/kostucenkobogdan8/posts
Страшно ли лишить человека жизни? Для меня очень страшно. Даже если это сделано не своими руками. Возможно, что это даже ещё чудовищнее. Для некоторых же, видимо, это всё равно, что выпить стакан воды:
Разговорить его мне удалось не сразу, а когда удалось, то я чуть не подавилась кулебякой. Тогда, в детстве, я не интересовалась тем, кто - его родители, как не интересовалась и тем, кто – родители других картингистов. Знала только о том, что отец Олегатора – владелец сети автомастерских, но только потому, что с Олегатором мы были гораздо ближе, чем с остальными. Сейчас же вдруг узнала о том, что отец Рудого был владельцем крупного универмага. Именно - был. Потому что немногим больше двух лет назад внезапно выяснилось, что этот универмаг был ещё до нашего с Рудым рождения, в девяностых годах, приватизирован его отцом "незаконно". Судебные разбирательства, результат которых был ясен заранее, довели его отца не только до разорения, но и до тяжёлого инсульта и смерти. Самым страшным было услышать от Рудого фамилию одного из тех, кого он считал виновниками во всех постигших его несчастьях, – это была фамилия, которую до замужества носила я сама, чего Рудый, к счастью, не знал – я была для него Сништ, точно так же, как он для меня – Рудым. Наверное, лучше не пытаться представить себе то, что я почувствовала, когда услышала о том, что мой отец – один из главных виновников разорения и смерти его отца, после которых Рудый оказался в весьма бедственном, как мне тогда казалось, положении. Сначала они с матерью вынуждены были продать коттедж и переселиться в достаточно скромную квартиру, а затем его мать, не выдержав всех потрясений, тяжело заболела, а он, отчисленный с платного отделения ВУЗа, не мог найти работу с достойной зарплатой, чтобы оплатить её лечение.
Ещё был у меня не смертельный, но неприятный для "шпиёна" из соседней деревни "расстрел" в глубоком тылу в 1942 году:
О том, что такое "расстрел" на самом деле, я узнал достаточно быстро - примерно через месяц после нашего с мамой приезда в деревню. К тому времени меня уже успели научить не только стрелять из лука, но и достаточно быстро изготавливать его. Васильна, правда, постоянно говорила о том, что то, что мы под её собственным руководствам делаем, с настоящими луками не сравнить ни по дальности, ни по точности стрельбы, но нам хватало и этого, чтобы время от времени радовать взрослых добычей. В тот день мы уже собирались поохотиться, но прибежал Васёк и доложил, что наши ребята задержали "шпиёна". При этом слове я невольно вздрогнул - оно очень уж напомнило мне мой первый день в этой деревне, но он давал честное октябрятское, что это - настоящий "шпиён". Все поспешили туда. Луки оставили в штабе, из-за чего я понял, что для "расстрела" они не нужны. "Шпиён" был уже привязан к дереву точно так, как привязывали к подпорке крыши "штаба" меня, и громко ругался.
- Старый знакомый... Из Лихомановки вроде? - "поприветствовала" его Васильна.
- Тебе какое дело, откедова я? - "шпиён" ответил так зло, что даже наш "комиссар" показался мне добряком по сравнению с ним.
- Да никакого! Не пойдём же в твою деревню жаловаться на тебя, что ты на нашу территорию в лес забрался! Сами как-нибудь разберёмся - без взрослых!
- Да плевал я на вашу территорию: где хочу, там и хожу! - в подтверждение своих слов "шпиён" действительно сплюнул.
- И что с ним делать будем? - Васильна обернулась к нам.
- Расстрелять гада! Раз мы его уже отпустили, так он вместо "спасибо за доброту" командиру и начштаба опять припёрся, да ещё и ругается и плюется сволочь! - вскипел "комиссар". От него я ничего другого и не ждал, но с "комиссаром" согласились и все остальные. Даже я - очень уж мне не понравился этот нахальный "шпиён".
- Крапивы нарвали уже? - спокойным тоном поинтересовалась у тех, кто "задержал шпиёна", Васильна. Те показали на какую-ту тряпку, из которой виднелась зелёная трава, с некоторыми свойствами которой я был знаком, несмотря на то, что меня никогда не пороли - случалось оказываться в её зарослях, из которых я, как и другие, выскакивал "как ошпаренный".
- Тогда приступим. Боец Раритет, напихай-ка ему сзади в штаны травки! Только не между штанами и трусами, если они на нём есть, а к голой жопе! - я уже знал о том, что многие деревенские трусов не носят. Не было их и на "шпиёне", злобно шипевшем и прижимавшемся к дереву, когда я, оттянув сзади его штаны, которые держались на помочах, осторожно совал туда крапиву.
- Сколько нас здесь? Шестеро? Каждый по три "выстрела" по "шпиону", и пусть он возвращается в свою деревню и расскажет своим, что бывает за нарушение границы! - скомандовала Васильна. Восемнадцать шлепков ладонями по штанам, набитым крапивой, заставили "шпиёна" орать во всё его горло, после чего он был отвязан, и зарёванный, с воплями, помчался подальше от нас, на ходу выбрасывая из штанов траву.
- А ежели он взрослым на нас пожалуется? - промямлил Митяй, непроизвольно потрогав свой собственный зад.
- Он - дурак, что ли? - усмехнулся в ответ "начштаба". - Представь себе, что ты своим деду с бабкой такое расскажешь! Они тебе поверят? Скорее, подумают, что ты в чужой сад залез, тебя крапивой отстегали, и добавят!