Ли Чжи: человек, предсказавший свою смерть

В представлении всех, кто когда-либо интересовался азиатской культурой, рядом со словом «Китай» неизменно стоят слова «порядок», «конфуцианство», «государственность», «патриархат». И это верное представление, однако из всякого правила, как известно, есть исключения. Одним из них был философ Ли Чжи — человек, всю жизнь искавший альтернатив официальной идеологии, ученый, споривший с коллегами, чиновник, боровшийся с бюрократами и писатель, во многом опередивший свою эпоху.

Он умер не своей смертью — и заранее эту смерть предсказал. Более того, он предсказал и смерть своей книги:

 «"Книга для сожжения" – это ответы на письма и вопросы моих друзей, [название её] говорит о том, что [книга] безжалостно бьет современных ученых ниже пояса, а коль скоро [книга] бередит их застарелые недуги, [они] непременно захотят прикончить меня, [а ещё] захотят сжечь её. [Кроме того, её название] говорит о том, что [эту книгу] нужно сжечь, чтобы избавиться [от неё], [что её] нельзя оставлять [у себя]». 

Ли Чжи родился в Фунанменвай, Цюаньчжоу, провинция Фуцзянь, 26 октября на шестом году правления императора Цзяцзина (19 ноября 1527 г.). Отец Ли Чжи, Ли Чжунсю, был учителем по профессии, Ли Чжи изучал этикет вместе с отцом, когда ему было семь лет. Мальчик с раннего возраста отличался крайним упрямством, острым интеллектом и постоянно стремился к поиску новых смыслов — а это, по мнению мудрецов, есть признак либо гения, либо безумца.

Ли Чжи в юности несомненно старался совладать с присущей ему дерзостью. Он пытался смирить себя и делал карьеру, которую ему полагалось делать. Помимо ума, ему были присущи тонкое чувство юмора и обаяние, поэтому юноша легко завязывал дружбу с ровесниками и быстро приобретал доверие даже пожилых циников-чиновников.

Он последовательно шагал по ступеням служебной лестницы, превращаясь из провинциального инспектора образования в доктора Нанкинской государственной академии и заведующего канцелярией Пекинского министерства ритуалов. Много сочинял — письма, философские эссе, стихотворения. Изучал неоконфуцианство и буддизм по долгу службы, путешествовал, знакомился с разными интересными людьми. Женился на подходящей девушке, родились дети, но выжила только одна дочь. Смерть детей и страдания супруги несомненно оставили болезненный отпечаток в душе Ли Чжи, побудив к дальнейшему углубленному изучению как родных, так и зарубежных философско-религиозных течений.

Казалось бы, жизнь удалась — все как у всех, были спокойные будни, были даже авантюрные приключения в родном городе, когда во время нападения японских пиратов Ли Чжи со своими братьями и племянниками патрулировал стены и сторожевую башню. Впереди маячил уверенный путь к почтенной старости в окружении внуков и смерть в родном доме с оплакиванием любящих родных и друзей.

Но тут Ли Чжи, будучи уже в довольно почтенном возрасте, совершил поступок, от которого пришли в изумление все, от коллег до близких. Он обрил голову и поступил в качестве послушника в отдаленный буддийский монастырь. Не дав полных обетов, он тем не менее жил в бедности, носил простую чистую одежду и подметал пол обычным веником, причем собратья иной раз отнимали у него орудие труда, дабы новичок не упал без чувств от истощения.

Разумеется, никто не может сказать в точности, что именно стало непосредственным толчком для столь крутого поворота, как и не угадает, почему Ли Чжи все же ушел потом из монастыря. Он снова стал путешествовать, его круг знакомств все рос — так, в Цзинине и Цзиньлине он дважды встречался с Риччи, чтобы обсудить католические и буддийские учения.

Дошедшие до нас заметки говорят о переломе в сознании философа, о буре, которая отчасти разрушила впитанные с молоком матери установки — о почитании старших и традиции, о повторении старых обрядов и ревностном служении государству и правителю вопреки своим интересам.

Ли Чжи стал писать о том, что человеческое сердце имеет свои права, что самолюбие — естественно, а самоотречение не всегда идет на пользу как самому человеку, так и обществу, что торговля должна процветать, а значит, нужно развивать отношения с внешним миром и отречься от изоляционизма. Он восставал против тупого начетничества и лицемерного утверждения расхожих истин, против коррупции и произвола тех, кто должен был защищать народ, но вместо этого его грабил. Он активно продвигал свои идеи в массы. Он брал в ученики не только мужчин, но и женщин — и это в эпоху, когда женщина по большому счету была служанкой мужчин, но никак не самостоятельной личностью.

Все эти мысли и поступки шли вразрез с политикой официальной власти и вызывали бурные возмущения одних и восторги других. Заговорили о новом учителе, о светоче знаний, способном вывести страну из тупика. Эти мнения немедленно стали известны в цензурных органах и дошли до самого верха. Императору Ваньли был представлен подробнейший отчет от руководителей тайной полиции Цзиньи-вэй.

Судьба Ли Чжи была решена мгновенно.

В 30-м году правления Ваньли (1602 г.) цензор столичной прокуратуры Вэнь Чунь и начальник обрядов столичной прокуратуры Чжан Дэюнь объявили Ли Чжи государственным преступником. Он был обвинен в «проповеди ереси и обмане народа» и заключен в тюрьму, где и погиб. Причем обстоятельства его смерти до сих пор остаются неясными: по одной из версий, заключенный отнял у цирюльника бритву и перерезал себе горло в знак протеста, по другой — объявил голодовку и скончался от полного истощения. Однако, принимая во внимание известные факты о методах допроса тайной полиции и количество врагов философа, можно предположить и третий вариант: Ли Чжи попросту убили, а самоубийство выдумали для успокоения общественности. (Нравы чиновничества того периода отлично характеризует омерзительная история посмертного преследования министра Чжан Цзюйчжэна и его семьи)

Ли Чжи был похоронен в Тунчжоу, и гробница существует до сих пор, на западной стороне Фонарной башни в парке Сихайцзы, район Тунчжоу, Пекин.

Труды Ли Чжи попали под официальный запрет, который был оставлен маньчжурской династией без изменений, и, в результате, были исключены из общественного дискурса вплоть до самых последних дней существования монархии в Китае. Лишь в 1905 году к произведениям философа обратился главный редактор «Научного журнала национальной сущности» Дэн Ши. Позднее Ли Чжи стал известен как либерал-индивидуалист и враг конфуцианства, что в общем-то  не вполне точно — его характер и мировоззрение были гораздо шире наклеенных коммунистическими идеологами ярлыков.

В настоящее время труды философа изучаются не только в самом Китае, но и на Западе, порождая очень любопытные дискуссии о плюрализме мнений в эпоху Мин.

Источники: