Рассказ для "слэма": Перекрёсток

Двадцать четвёртого ноября я решился поучаствовать в таком событии как литературный "слэм". Жители более крупных городов, по типу Питера и Москвы знают что это такое и с чем его едят. Для несведающих - поясню. Литературный слэм, это эдакое состязание, где поэты читают свои стихи перед публикой, а зрители выбирают лучших. Эдакий батл, с максимумом позитива и довольно прикольной атмосферой, где можно познакомиться с коллегами по ремеслу. Да на других посмотреть и себя показать. Главное уложиться в три минуты.

Но есть одно важное но, я пошёл туда с прозой... Что довольно непривычно для аудитории. А для меня было полнейшей катастрофой, ибо я привык писать более монументально, и около недели не мог написать ни одного рассказа, который укладывался бы в отведённое время. Но всё таки я смог. 

Оценки текста приятно удивили, и если бы я не стрессовал, то и исполнение не подкачало бы. Теперь, буду регулярно участвовать в таких событиях в своём городе. В загашнике лежат ещё три рассказа, которые буду выкладывать по мере прочтения на мероприятиях

Представляю вашему вниманию рассказ, написанный специально для этого события:

Перекрёсток

Перекрёсток четырёх дорог всегда считался странным, страшным местом, сулящим самые необычные встречи путникам, пересекающим его. Но особую силу такие места приобретают в ночное время.

Впрочем, Ивану было всё равно на россказни стариков, для него были вещи поважнее, например дискотека в соседнем селе, на которую он и шёл по ночной дороге через перекрёсток.

Только начинали сгущаться сумерки, а на улице было темно, хоть глаз коли. То ли разросшаяся посадка укрывала грунтовую дорогу в такой мрак, то ли мелкие тучки, закрывающие небосвод, то ли всё сразу, но Ванька упорно шёл вперёд, пробираясь чуть ли не на ощупь. Друзья же ждут!

- Да что-ж такое то! - в сердцах ругнулся парень, в очередной раз запнувшись о невидимую в темноте корягу. А потом светлые волосы на его затылке встали дыбом, потому что за спиной послышался тихий смех.

- Старики говорили, вроде оборачиваться нельзя… - себе под нос пробубнил Иван, поднялся и снова упорно побрел к перекрёстку – там, в поле, всяко светлее будет.

Небо как будто сжалилось над парнем, бродящем впотьмах, и из-за туч вышла луна, ярко заливая ещё несжатые нивы серебристым светом. Идти сразу стало проще, через ветви посадки пробивался хоть какой-то свет, и Ваня ступал увереннее, уже не боясь свернуть себе шею на очередной кочке.

- Куда ты так спешишь, молодец? - звонкий девичий голос заставил его остановиться посреди перекрёстка как вкопанного.

- Кто здесь? – парень не сдержался и всё-таки осторожно обернулся. Сзади обнаружилась девушка в лёгком летнем платьице. Зелёные глаза девицы смотрели на него с озорством и любопытством, и Иван временно забыл все слова.

- Нечего там делать, - девушка насмешливо махнула в сторону села, куда направлялся парень. - Пошли лучше погуляем.

Девушка протянула руку, и Иван пошёл, приобняв красавицу. Для него это была чудесная ночь, когда он влюбился в загадочную девушку, бродящую средь полей. Но старики знали, что в ту роковую ночь Иван повстречал саму смерть на перекрёстке, а та увела его с собой, не испытывая ни  угрызений совести, ни чувства вины. Ведь имя «Смерть», как и жуткий образ старухи с косой, придумали ей люди, а ей тоже хочется любить и быть любимой. 

И долго потом судачили селяне, про то, что по полям у перекрёстка в лунные ночи гуляют два призрачных силуэта - то пахарь Иван и сама великая жница, полюбившая смертного.