ЛГБТ - Встреча

Услышал краем уха, что тут какой-то флэшмоб по вышедшему закону про ЛГБТ. У меня есть про ЛГБТ, присоединяюсь к флэшмобу!

    В ухо Цыпера был вставлен наушник от мобилки. Такой же наушник был у Расщупкина, который стоял на шухере внизу рядом со входом в баню. Он только что вернулся из очередного поздравления какой-то женщины с днём рождения и поэтому не успел переодеться, оставаясь в мундире гусара с наброшенным поверх него плащом. Из-под плаща виднелись только гусарские сапоги, на высоком каблуке, в которые был обут Расщупкин, и часть заправленных в сапоги гусарских лосин.  
    — Второй, я первый, — сказал в микрофон гарнитуры Цыпер, — как слышишь меня?
     — Цыпер, менты! Они едут на меня! Конец свя…

- * -

    Подъезжая к городской бане, сержант Хропак увидел мужчину, одиноко стоявшего у входа. Затормозив, сержант вышел из "Приуса". Гала, как положено по инструкции, тоже вышла из машины и стала поодаль, по-полицейски расставив ноги.
    Хропак ухмыльнулся. Интересно, что она будет делать, если вот сейчас этот подонок пырнёт его ножом? По новым европейским правилам она должна будет зачитать подонку его права.
     Подойдя ближе, Хропак осветил подонка фонариком. Опустив фонарик ниже, сержант не поверил своим глазам. Подонок был обут в какие-то диковинные сапоги со шпорами. Но самое удивительное было то, что в сапоги были заправлены обтягивающие белые рейтузы!  
          "Пидорас!" — осенила Хропака внезапная догадка.
          Гала тем временем тоже подошла поближе и с удивлением рассматривала рейтузы пидораса. В голове Хропака всплыла какая-то смутная мысль... Вчера, да, вчера... Что-то говорил об этом на общем собрании личного состава полковник Пидручный... Что-то именно про пидорасов…
       Хропак наморщил лоб, пытаясь припомнить содержание речи Пидручного. Какая-то тарел… тарел.. лантность, что ли? Нацменьшинства… Нет, не нацменьшинства… Кажется, сексуальные меньшинства. Права сексуальных меньшинств, вот. А что это за права? А хрен его знает... Хропак тяжело вздохнул. Вообще, живого пидораса он видел в своей жизни впервые. Может, Гала догадается набрать поиск в планшете и зачитать пидорасу  его права?
       — Ваши документы, — неуверенно сказал Хропак.
        Пидорас вытащил из внутреннего кармана плаща потёртое удостоверение.
       — Вот, пожалуйста.
"Творческое объединение театральных работников. Расщупкин Василий Иванович. Актёр первой категории", - прочитал Хропак.
       Актёр… Да ещё первой категории… Значит, он не ошибся. Точно, пидорас. Как бы не нарваться на эту самую… тарел… лантность. В Европе с этим, говорят, строго… Можно враз и зарплаты лишиться, и машины, и напарницы с титьками.
       — Василий Иванович, вы… эта… представитель… ну… сексуальных меньшинств? — осторожно спросил Хропак.
        — Да, — ответил Расщупкин. — Лесбиян.
       — Сержант Хропак, муниципальная полиция, — на всякий случай представился Хропак.
       Лесбиян? Час от  часу не легче… Кто это такие — лесбияны? Вроде бы Пидручный в своём выступлении не говорил ни про каких лесбиянов.
       — А что вы тут делаете в такое время? — мягко, чтобы не обидеть лесбияна, спросил Хропак, не в силах оторвать взгляд от заправленных в сапоги белых рейтузов.  
          — Жду клиента, — пожал плечами Расщупкин.
        — Ага, — пробормотал Хропак, — клиента…
       Что говорить дальше, он не знал. И Гала стоит как в рот воды набрала.
      — А что это у вас? — от безысходности спросил Хропак, показывая пальцем на наушник в ухе Расщупкина, — наушник?
      — Да.
      — Музыка, да? А можно послушать? — Хропак робко протянул руку.
       Расщупкин нехотя вынул наушник из уха.
      — Второй, второй, я первый, — услышал Хропак, приложив наушник к своему уху. — Второй, второй, как слышишь меня, как слышишь?  
       — Что это? — спросил изумлённый Хропак.
      — Наш диспетчер, - Расщупкин пожал плечами. — Ну, вот у вас же есть диспетчер? И у нас есть.
       — Да? — Хропак от удивления открыл рот.  
      — Наш разговор записывается, — сказал Расщупкин. — В рамках гаагского коммюнике.
      Гаагского… Это слово Хропак неоднократно в разных сочетаниях слышал во время выступления полковника Пидручного. Причём, в очень каком-то неприятном смысле. Вот и сейчас лесбиян угрожает ему гаагским… этим… кому…нике.
       Хропак тяжело переступил с ноги на ногу. Чёрт дёрнул его остановиться возле этой бани… Видно у них тут тусовка… У пидорасов и лесбиянов. Нет уж... Теперь он будет объезжать это место десятой дорогой…
       — Ну, я пойду? — заглядывая в глаза лесбияну, спросил Хропак. — Вас подвезти?
       — Нет, можете идти, — махнул рукой Расщупкин и отвернулся.
      — Ну и досталось тебе, — сказала Гала, когда они сели в "Приус". — Бедный!  
        — А ты чего? Как в рот воды набрала? Зачитала бы права ему! Вдруг пожалуется? В Гаагу?...
       — Я смотрела в гугле, что такое лесбиян, — ответила Гала.
      — Ну и что?
     — Там это... — Гала покраснела, —  женщины... Лесбиянки называются, ну, которые с женщинами делают это самое,  понимаешь?
     — Чем делают?! —  Хропак изумлённо покрутил головой.
        — Ну, эта… У них там есть… такой… продаётся… надевается…
         — На что надевается???
          — Да ну их…  — поморщилась Гала, — посмотришь в гугле сам.
      Хропак, держа рулевое колесо левой рукой, правую положил на галину ногу. На этот раз Гала не стала его бить по руке, а только тяжело вздохнула. 

    Всё-таки, трудная у них, у копов, служба… Не каждый день выпадает такое — столкнуться лицом к лицу с лесбияном. В гугле таких даже нет. А вдруг бы он пырнул ножиком? А. может, теперь записанный разговор в Гаагу направит?
        Да… Их служба не сахар… Но всё-таки они копы!