Вмешивается магия

Похоронив Ласточку, Гийюй десять дней не выходил из дома. Потом он собрал родных и объявил, что покидает их, уходит в паломничество к дальнему храму. Всё имущество он оставил девятнадцатилетнему Ли Куану. Родные отговаривали Гийюя, но тот был твёрд. Собрав котомку, он попрощался, покинул город и пешком двинулся на запад.

Два с лишним года Гийюй скитался по империи и сопредельным странам, побывал в разных храмах, жил в монастырях, но нигде не смог получить утешение и избавление от тоски, диким зверем грызущей сердце. Его, выглядевшего как бродячий монах даос, не трогали даже разбойники: ведь у таких странников обычно нечего взять, кроме рубища и деревянной чашки для подаяний.

Однажды Гийюй забрёл в край удивительно высоких гор. Жившие здесь маленькие, очень смуглые люди были бедны и придерживались странных обычаев: у них женщина могла иметь нескольких мужей.

Заснеженные горные пики напоминали наконечники стрел или копий, впивающихся в небо. Их зазубренные острия терзали небеса так, что на закате те плакали кровью. Любуясь теряющимися в облаках неприступными вершинами, Гийюй вспоминал легенды о подземной стране Агартха, располагавшейся под этими горами — там живут посвященные в древние тайны мудрые, достойные люди или благие духи. Говорят, та волшебная страна прекрасна, только попасть туда могут лишь избранные.

Сам он далеко не мудрец, но почему бы не поискать вход в эту страну. Скорее всего Гийюй умрёт в вечных снегах, а замёрзнуть не так уж страшно — можно навсегда остаться в мире снов и духов, откуда ему по ночам являлись утраченные близкие: Ласточка, Таначах, малышка Жаргал, сыновья, родители, братья, дядя Пуну, тётушка Солонго и даже старый Ли Сянь. Все они звали Гийюя к себе, а маленькая Жаргал однажды взяла его за руку и повела за собой к глубокому провалу в земле — домой, как она сказала. Тогда Гийюй проснулся с влажными глазами и долго лежал, обдумывая осенившую его мысль о том, как быстрее попасть к духам.

На рассвете Гийюй помолился Великому Небу, принёс жертву предкам, и начал подниматься на одну из самых высоких гор. Он не стал брать с собой ни пищу, ни воду — это лишний груз для человека, идущего на смерть.

Глядя на величественные горы вокруг, Гийюй думал, что они завораживающе прекрасны. На древних, как сама вечность, склонах найдёт свой приют и он, уснув в снежной постели. Им овладел азарт, желание подняться как можно выше к Великому Небу, и Гийюй упорно шёл, карабкался вверх, не обращая внимания на холод и усталость. Сердце его билось всё чаще, появилась одышка, начала кружиться голова, заломило виски. Снежная белизна слепила глаза, они начали слезиться.

Силы покидали Гийюя: его подташнивало, руки, ноги отяжелели, он всё чаще падал. Хотелось пить, и он клал в рот пригоршни чистого снега. От талой воды заныли зубы. Ледяной ветер пронизывал насквозь, норовил скинуть дерзкого человека с крутого склона. Гийюй часто дышал, ему не хватало воздуха. Он и подумать не мог, что восхождение окажется настолько трудным.

У него начало мутиться зрение, и он не сразу поверил глазам, увидев на широком уступе выше по склону человека. Совсем недавно там никого не было, а теперь стоял высокий мужчина, одетый в нарядный, шитый золотом красный кафтан. Странный незнакомец, смуглый, носатый, с вьющимися чёрными волосами походил на торговцев из дальних краев, с берегов Инда. Он стоял, уперев руки в бока, и свысока смотрел на Гийюя, потом обратился к нему на языке империи Хань:

— Слушай, чего тебе здесь надо? Потерял что-то?

Гийюй огрызнулся:

— Не твоё дело. Я тоже могу спросить, что ты здесь делаешь, разодетый, как для пира.

— Я прогуляться вышел. А вот тебе пора отправляться вниз, если хочешь жить. У тебя уже губы посинели. Ещё немного и начнешь кашлять кровью, а потом свалишься и подохнешь. Спускайся в долину, путник.

— Тебе-то какое дело? Хожу где хочу, горы ведь не твои.

— Не мои, — согласился пришелец, усмехнулся и спросил:

— Ты что, жить не хочешь? Выходит, даже горные козлы поумнее тебя будут. Ступай вниз, дурак.

— Заткнись! — прокричал Гийюй.

Наглость пришельца вывела его из себя. Покачав головой, неизвестный произнёс:

— Если не заткнусь, что ты мне сделаешь?

— В морду дам.

— Так доберись до меня сначала, — ехидно ответил наглец. — Иди сюда, разомнёмся.

Сжав зубы, Гийюй полез вверх, к уступу. Головная боль сводила с ума. Вдруг в глазах на миг потемнело, он потерял равновесие, нога соскользнула с обледеневшего камня, и Гийюй покатился по склону прямиком в пропасть.

Он даже вскрикнуть не успел, когда полетел в пустоту. Промелькнула мысль: «Умру быстро, это хорошо». Но внезапно под ним появилась плотная поверхность, и Гийюй всем телом распластался на чём-то вроде ковра, только невидимого.

От изумления он не мог пошевелиться, а волшебный ковёр завис в воздухе и начал медленно подниматься. Мысли в голове Гийюя метались подобно стае мальков на речной отмели, но он опомнился к тому моменту, когда летающий ковер достиг уступа, на котором поджидал ехидно усмехающийся незнакомец в красном.

Собрав все силы, Гийюй встал, расправил плечи и ступил на снег, непроизвольно оглянулся — в пропасти ничего не было. «Долго бы я летел вниз», — отметил он, откашлялся, поклонился и произнёс:

— Благодарю тебя.

Незнакомец спросил:

— Морду мне бить будешь?

— Нет, конечно. Ты же меня спас.

— Жаль, согрелись бы, — вздохнул странный человек и улыбнулся, блеснув белыми зубами.

У Гийюя вновь замутилось зрение — показалось, что на плечах собеседника не человеческая, а покрытая рыжевато-серым мехом звериная голова со светящимися жёлтыми глазами, похожая на собачью. Человеко-зверь открыл зубастую пасть, и Гийюй шарахнулся назад. Еще немного, и он опять рухнул бы в пропасть.

Упасть ему не дала сильная рука незнакомца — тот вцепился в плечо Гийюя и оттащил его от края уступа.

— Ну ты прям как дите малое, — посетовал незнакомец. — Зачем в горы потащился?

Вопрос был задан таким властным голосом, что не ответить было нельзя, и Гийюй, глядя в пронизывающие чёрные глаза собеседника, ответил:

— Умереть хотел.

— Почему?

— Мне незачем больше жить. Хочу уйти в мир духов. Мёртвые ждут и зовут.

— Так можно было выбрать способ полегче, — проворчал незнакомец.

Гийюй промолчал, затем выдавил из себя:

— Можно было. Но я подумал, а вдруг удастся найти Агартху. Ты ведь оттуда?

— Почему ты так решил?

— Ты же колдун. И… — Гийюй помедлил, решился и бухнул:

— У тебя голова звериная.

— Какая?

— На собачью похожа. В землях юэчжей таких зверей зовут шакалами.

Удивлённо подняв брови, незнакомец вгляделся в лицо Гийюя и медленно произнёс:

— Мда. Неплохая вышла прогулка, если удалось повстречать тебя. Ты сам откуда родом? Как твоё имя?

— Я Гийюй из народа хунну.

— Далеко забрёл. Так вот, небесный гордец, хочешь ли ты попасть в подземную страну? Нам нужны такие удальцы.

— Зачем?

— Мы сражаемся с чудовищами, и у нас каждый меч на счету. Пойдёшь ли ты со мной вниз, Гийюй из хунну, станешь ли служить владыке подземной страны?

— Служить тебе?

— Нет, я не владыка, — засмеялся незнакомец. — Люди зовут меня Раджем Шакалом.

Оглянувшись вокруг, Гийюй подумал: «Я готовился к смерти. Терять нечего. Так почему бы не увидеть волшебную страну своими глазами», и ответил:

— Да, я пойду с тобой вниз, господин Радж.

Радостно улыбнувшись, колдун взял Гийюя за руку, топнул ногой, и они стали падать. Вокруг завертелся чёрно-белый вихрь, и это было последнее, что увидел Гийюй перед тем, как лишиться чувств.