16-30

Два гонимых ангела спустились с небес ради нас,
Чтобы бы мы лишь любили друг друга, при свете фар,
Тугие рифмы, как тёмный пепел среди полей,
Ты рисовала пальцами рук по внешности моей 

Ты рисовала по внешности моей пальцами рук,
Ты стонала от счастья, ты мне теперь больше чем друг,
Ты улыбалась чаще, чем жертва моего подношения,
Тебя хватало на минуту, конец съёмки, срочно в помещение! 

Кричи руководства отвлекают от чего то, и уже не помогают любимые мелодии,
Ты стоишь раздевая вспоминаешь там кого-то, а ему лишь дерзить при прилюдии,
На заднем плане пять потных мужиков стенают хрупкую девчёнку,
Пока сквозь мониторы богачи платят донаты за кровавую юбчонку. 

"Ты теперь как ёлочка, ты должна мне денег, сука!"
Кричал он, а она лишь хотела нежности и ласки,
Сама ведь дура, зрители дарят ей подарки, презервативы и контракты,
А он худой мальчонка в рубашонке стоит с закрытыми глазами,
Он видел страх в её слезах, когда начальник юбку поднимал белыми дождями. 

Вера в правду, но правда тут только одна: она кричит: "Хватит! Прекратите!", слёзы на щеках,
Лица парней заряжённые деньгами, бокал вина, зрителю лишь бы узнать что у неё в трусах.
Все одинаковы, всё одинаково, каждому больно, многим прикольно,
Гладить донатами кошек смердящие серостью будностей угрюмости дней. 

И вот она в кафе, сидит мирно пьёт чай.
Ты смотришь ей в глаза, не понимаешь от кого
Ребёнок ваш, и стоило ли это того?
Ты для неё мал, а совести нет ни у кого.