1941.Война в Иране глазами корреспондента LIFE.

Всех приветствую!

Блог внеплановый, по обсуждению https://author.today/post/326232  Просто очередной образчик набора штампов издревле непринужденно внедряемых в головы американцев.

                                                                                        *   *   *

                        ВОЙНА В ИРАНЕ: БРИТАНЦЫ ПРИСОЕДИНЯЮТСЯ К СОВЕТСКИМ СОЮЗНИКАМ

За последние две недели корреспондент LIFE Аллан А. Мичи вернулся в США после восьмимесячного кругосветного путешествия.

Его отчет о российско-британской кампании в Иране, сопровождаемый эксклюзивными снимками фотографа LIFE Джорджа Роджера, является первым отчетом об этих военных действиях без цензуры.

РАЗГРОМЛЕННАЯ ИРАНСКАЯ АРМИЯ КАПИТУЛИРУЕТ НА ОБОЧИНЕ ДОРОГИ ВТОРГШЕЙСЯ БРИТАНСКОЙ МЕХАНИЗИРОВАННОЙ КОЛОННЕ 30 АВГУСТА.

Майор Рэндольф Черчилль, сын премьер-министра, который возглавляет армейское бюро информации и пропаганды на Ближнем Востоке, спросил меня в конце августа, не хотим ли мы с фотографом LIFE Джорджем Роджером поучаствовать в эксклюзивной истории, настолько секретной, что он даже не смог рассказать нам, в чем её суть. Мы согласились. Посреди ночи 14 августа Черчилль разбудил меня и рассказал о задании. Британцы планировали освободить весь гарнизон в Тобруке численностью 10 000 человек и заменить их свежими войсками. У нас было разрешение путешествовать на эсминцах, которые должны были осуществить переход.
Мы сели на утренний поезд до Александрии. Там мы узнали, что экспедиция была отложена на одну ночь. Мы зашли в вестибюль отеля "Сесил" и случайно взглянули на пресс-тикер агентства Рейтер. Первое, что мы увидели, был бюллетень, в котором говорилось, что британские и российские войска вторглись в Иран тем утром.

У меня было предчувствие, что назначение в Тобрук было уловкой, чтобы убрать нас с дороги. Я позвонил Черчиллю, и он признался, что надеялся, что мы будем в море на нашем эсминце до того, как разнесутся новости о вторжении в Иран. Мы яростно гнали всю ночь обратно в Каир. Утром Черчилль признался, что генерал Уэйвелл, который руководил иранской кампанией из Индии, не хотел, чтобы в Иране были журналисты. В конце концов он согласился разрешить официально организованную группу из четырех репортеров и двух фотографов. Они были доставлены самолетом в Иран за день до вторжения. Черчилль отказался обратиться через голову Уэйна в Лондон за разрешением
прислать еще корреспондентов. "Если вам не нравятся наши договоренности, - сказал он, - идите к нам и сделайте свои собственные. Я сделал. Я забронировал два места в багажном отделении самолета BOAC до Басры.
На следующее утро в 4 часа мы были на месте. Мы приземлились на Галилейском море, провели ночь в Тиберии из-за неисправности двигателя, а на следующий день перелетели пустыню к озеру Хаббания, в 55 милях от Багдада, а затем вниз, в Басру. Нам сказали, что мы найдем штаб-квартиру в Басре. Мы этого не сделали. Это было в Багдаде. Мы вернулись из Багдада в единственном в Ираке спальном вагоне с кондиционером и прибыли в иракскую столицу рано утром 29 августа.
За три дня до этого, как мы узнали, иранский шах попросил о прекращении военных действий, но главная история кампании — встреча российской и британской армий - впервые за всю войну - все еще была впереди нас. У нас не было военного транспорта, чтобы отправиться на фронт. Полковник индийской армии реквизировал для нас багдадское такси и его водителя. Поздно вечером того же дня мы поехали через границу в Иран.
Кампания в Иране была самой фантастической за всю войну до сих пор. Трения и взаимная подозрительность между русскими и британцами омрачали её с самого начала. Хотя они начали вторжение как союзники, ни один из союзников не знал, что намеревался сделать другой. Русские, подозревавшие всех иностранцев и традиционные враги Британии в Персии на протяжении многих поколений, надеялись пройти весь Иран и занять принадлежащие Британии нефтяные месторождения на юге, прежде чем медлительные британцы двинутся в путь.
Для британцев кампания была примером того, как "быстрее всего добраться туда с самыми лучшими людьми". Сражение с иранской армией было более или менее случайным. Проявив беспрецедентную инициативу, Уэйвелл погрузил войска в самолеты и отправил их в южный Иран, чтобы занять нефтяные месторождения задолго до того, как туда доберутся русские. С ними отправились официально аккредитованные военные корреспонденты. Из Багдада была отправлена вторая дивизия с приказом как можно быстрее пересечь Иран и убедить русских остановиться, пока они не зашли слишком далеко на юг.
Мы догнали эту дивизию, когда она вкатилась в город Керманшах.
Мы видели очень мало сражений. Были убиты только два британских солдата.
Иранцы устроили засаду на британскую танковую колонну и пробили танк выстрелом в упор из одной из двух своих противотанковых пушек "Шкода" 1940 года выпуска.
Иранцы не воевали против англичан. Это не было чем-то удивительным. Более потрепанная, сбитая с толку группа мужчин никогда не была облачена в униформу.
Первые несколько дней мы ничего не слышали о русских. Затем, через 24 часа после того, как шах прекратил боевые действия, русские разбомбили Тегеран, столицу Ирана, а также Казвин и Хамадан, города на дороге, по которой двигалась наша британская дивизия. 30 августа мы услышали, что русские приближаются к Казвину, в 90 милях к северо-западу от Тегерана. Британцы решили выслать "летучую колонну" для переговоров с русскими о компромиссе, при котором ни одна из сторон не войдет в иранскую столицу. Нас с Роджером пригласили сопровождать его.
31 августа мы отправились в путь. "Летучая колонна” состояла из полудюжины грузовиков с солдатами гуркхов, нескольких универсалов с офицерами и нашего багдадского такси. На ведущем грузовике мы установили огромный белый флаг, а за ним еще больший Юнион Джек ()— просто чтобы русские не ошиблись. Всего у нас было около 100 человек.

Британскую “Летучую колонну" возглавлял грузовик, украшенный Юнион Джеком в качестве опознавательного знака для быстростреляющих русских. Машина за грузовиком - багдадское такси Мичи и Роджера.

Британцы впервые встречаются с русскими солдатами
Примерно в 65 километрах от Казвина колонна резко остановилась. На дороге перед нами стоял русский броневик. Лейтенант и два рядовых выбрались наружу. Мы удостоились чести быть первыми корреспондентами, встретившимися с русскими на поле боя. Однако это было скорее просто поле, чем поле битвы. Российский броневик был остановлен во время разведки.
Лейтенант Красной Армии стоял, высунув голову из башни обстрелянной машины. Он приветственно помахал рукой и выбрался наружу, сопровождаемый русским сержантом и двумя рядовыми. Британский бригадный генерал, возглавлявший нашу колонну, вышел вперед из своего универсала и торжественно пожал руку каждому русскому. Затем на минуту воцарилось неловкое молчание. Мы огляделись в поисках британского переводчика, багдадского торговца коврами, которого заставили работать. Мы нашли его съежившимся в одной из машин. Как и все уроженцы Ближнего Востока, он так боялся русских, что нам пришлось вытаскивать его для перевода. "Скажите офицеру, что я хочу, чтобы меня отвели в его штаб”, - сказал бригадир. Переводчик перевел. Советский лейтенант улыбнулся и ответил, что отвезет нас в российскую пехотную роту, расположенную в нескольких километрах по дороге, где мы найдем несколько штабных офицеров.

Британский бригадир, одетый в шорты, приветствует русского штабного офицера. Багдадский торговец коврами (справа), который выступал в качестве переводчика, был так напуган русскими, что попытался спрятаться.

Британские офицеры раздали русским сигары, а лейтенант предложил нам взамен свои длинные, русские папиросы.
Затем он вытащил из-за пояса большой пистолет и быстро выстрелил в воздух тремя зелеными сигнальными огнями. Это был сигнал его тыловой базе, что он возвращается.

Лейтенант Красной армии стреляет из сигнального пистолета, чтобы сообщить войскам в тылу, что он возвращается.
Бронированный автомобиль тяжелый, рассчитанный на четырех человек, шестиколесный, с пушкой и двумя пулеметами.

Затем русские забрались обратно в свой бронированный автомобиль, развернули его и помчались по неровной грунтовой дороге со скоростью 35 миль в час.Советский броневик делает разворот, чтобы повести британскую колонну в Казвин. Российская дивизия, вторгшаяся в Иран, включала в себя полностью бронированную бригаду танков и бронеавтомобилей.

Российские солдаты восхищаются британской униформой
Через несколько минут он остановился на мосту через небольшой овраг. У обочины стояла российская штабная машина. Внизу, на берегу ручья, несколько десятков русских пехотинцев стирали одежду, оббивая ее камнями в воде. Мы снова вытащили испуганного переводчика вперед, и бригадный генерал повторил свою просьбу доставить его в штаб-квартиру. Русские пехотинцы робко выступили вперед. Один широко ухмыляющийся солдат, более смелый, чем остальные, подошел и пожал руки всем, включая британского бригадира. Полдюжины гуркхов заговорили с русскими. Они не могли понять друг друга, но болтали на своих родных языках. Русские восхищенно ощупывали рубашки и шорты цвета хаки, которые носили гуркхи.

Британские и российские войска впервые за время войны встречаются на иранской дороге. Не имея возможности разговаривать, солдаты обмениваются сигарами, сравнивают снаряжение, ощупывают форму друг друга, пытаются использовать язык жестов

Российская штабная машина американского производства отправилась в Казвин, а мы запрыгнули в наши машины и последовали за ней. Через несколько минут скорость достигла 60 миль в час. Ради британского престижа нам пришлось не отставать, и крошечных гуркхов чуть не выбросило из их грузовиков. Мы сбавили скорость только для того, чтобы избежать воронок от бомб, которые русские самолеты проделали в дороге.  

У русских пехотинцев было несколько легких грузовиков Ford на дороге в Казвин. Они использовали реквизированные персидские грузовики для перевозки скота, чтобы перевезти около 70% своих пехотинцев.

  В Казвине мы впервые увидели русскую армию. Это была дивизия под командованием генерала Макса Синенко, которая промчалась с Кавказа в Персию. Пехотинцы выглядели как второсортные солдаты с Кавказа, но их снаряжение было превосходным. Каждый мужчина нес полуавтоматическую винтовку с оптическим прицелом. У каждого третьего мужчины был автомат. У большинства из них на запястьях были пристегнуты компасы. Дивизию сопровождала танковая и бронеавтомобильная бригады. Танкисты, резко отличавшиеся от пехотинцев, были хорошо одеты, жестки и свирепы. Большинство из них были ленинградскими мальчишками, и все они хотели вернуться домой, чтобы защищать свой город. Многие из них носили на поясах фотоаппараты Leica российской модели.

Раненый российский офицер-танкист рассказывает корреспонденту Мичи, как он был ранен. Иранская армия яростно сражалась со своими древними русскими врагами с Кавказа.

Русские устроили свою штаб-квартиру в крошечном, обветшалом отеле. Британский бригадный генерал поднялся наверх, чтобы посовещаться с генералом Синенко о зонах, которые будет занимать каждая армия. Позже мы встретились с русским генералом для интервью в его спальне-кабинете. Это был молодой офицер с яйцеобразной лысиной и жестким лицом. Его уверенность была поразительной. Он настаивал на том, что русские могут сдержать нацистов на западном фронте. Фактически, он настаивал на том, что русские вскоре начнут вытеснять немцев из Советского Союза!У русских была дюжина женщин, прикрепленных к их подразделению. Большинство из них были неряшливо одетыми смуглыми девушками. На них были свободные блузки цвета хаки и длинные синие юбки. Они выполняли медицинскую и канцелярскую работу и готовили бесчисленные чайники для офицеров.
Пока генералы совещались наверху, мы начали фотографировать российские броневики, припаркованные у отеля. Внезапно с балкона донеслась череда криков. Это был русский командир. Он приказал нам прекратить фотографировать и потребовал, чтобы российские солдаты конфисковали пленки в наших камерах. Мы с Роджером бросились внутрь, в туалет, быстро засунули отснятые пленки в носки, вставили свежие рулоны, а затем предложили камеры солдатам. Это сработало.

Красные солдаты припарковали броневики у штаба Русской армии в Казвине. После того, как был сделан этот снимок, русские безуспешно пытались конфисковать пленку Роджера.

Русские загоняют местный рынок водки в угол
Ближе к вечеру еще полдюжины военных корреспондентов с опозданием появились в Казвине. К этому времени русские настолько утратили свою подозрительность, что предложили выпить. Политрук, прикрепленный к дивизии, выставил бутылки персидской водки, которая немного уступает российской марке. Русские, по-видимому, скупили все бутылки в Казвине. Напитки были расставлены на длинном голом столе в вестибюле отеля-штаб-квартиры с каменным полом.
Корреспонденты предложили тост за Сталина. Политический комиссар и корреспондент "Правды" из российских войск, которые немного говорили по-английски, переводили. Затем русские предложили тост за Черчилля. Корреспонденты вернулись с одним за Молотова. Русские добавили еще один за Рузвельта. Затем они снова начали со Сталина, затем Черчилля, Рузвельта и Молотова. В конце примерно 30 тостов из чистой водки половина корреспондентов оказалась под столом. Русские продолжали пить. 

В ту ночь мы решили немедленно проехать через русские горы в Тегеран, на случай, если генерал узнает, что мы его одурачили. В сумерках мы выехали из Казвина. Около 2000 российских военнослужащих расположились вдоль дороги сразу за городом. Демонстрируя форму моего военного корреспондента как можно заметнее и отчаянно отдавая честь в надежде, что русские примут меня за британского офицера, мы промчались мимо них и проскочили 90 миль до Тегерана.
Сэр Ридер Буллард, британский министр, пригласил нас на ланч в британскую миссию в пригороде. В четверти мили вверх по дороге более 1000 немцев забаррикадировались на территории немецкой миссии, ожидая неприятностей. Сэр Ридер посоветовал британцам и русским не входить в Тегеран, полагая, что иранцы устроят облаву на агентов Оси. Иранцы не спешили действовать против своих бывших друзей. Немецкие агенты бродили по улицам, говоря людям: "Возможно, нам придется сдаться сейчас, но не волнуйтесь, нацисты будут здесь через два месяца".

Иранцы реагируют на немецкую пропаганду
Немцы проделывали великолепную пропагандистскую работу. Нацистский фильм "Победа на Западе" крутили до отказа. Менеджеры кинотеатров получали бесплатные фильмы и бонусы за показ немецких новостных роликов. Экземпляры пропагандистского журнала Signal от Геббельса покрывали книжные прилавки.
Британцы и русские были, наконец, вынуждены оккупировать Тегеран три недели спустя. Дивизия генерала Синенко в конечном счете была выведена для защиты Кавказа, оставив поредевшую британскую дивизию удерживать страну. Когда иранская армия капитулировала, около 50 000 пехотинцев сумели отдать свои винтовки персидским соплеменникам, которые ускользнули с ними в горы. У них ограниченный запас боеприпасов, но немецким агентам было бы легко поставлять их в больших количествах через Турцию.

Life_1942-01-26