Про "кровавую цензуру" на АТ и в остальной России ;-)

В 2008 году я написала рассказ "Место выгула", в котором защищала матерей с маленькими детьми от ненавидящих детей чайлдфри - и я до сих пор периодически получаю от ЧФ угрозы физической расправой за то, что мое отношение к детям отличается от их отношения. 

В 2013 году я освещала 300-летие Свято-Троицкой Александро-Невской лавры в газете "Невское время" - и получала угрозы физической расправой от либералов за то, что мои религиозные взгляды отличаются от их взглядов. 

В 2020 году я написала рассказ "Последняя просьба", в котором был эпизодический положительный герой-священник, и меня выгнали из либерального литературного сообщества "Детектив-клуб" на сайте "Самиздат", сопроводив это дело угрозами - так же за то, что мои религиозные взгляды отличаются от взглядов руководства клуба. 

Либеральная цензура во все времена была самой страшной и жестокой, в том числе потому, что на словах представители этой идеологии беспардонно лгут, утверждая, что они якобы "за свободу слова". Либеральная цензура, запрещающая писать о нормальной любви мужчины к женщине, о любви к детям, о религии и о патриотизме, в миллионы раз страшнее честных консервативных законов, ограничивающих людей от восхваления извращений. 30 лет консерваторы были в полном загоне, их травили и ненавидели за такие рассказы и статьи, как упомянутые мной выше, их отказывались издавать, и они годами писали "в стол". Теперь маятник качнулся в другую сторону - хотя пропагандистов мерзости все равно никто не будет травить так, как они травили нас (и лично меня), они все равно не будут выходить из дома или с работы, готовыми, что на них нападут и покалечат их за их "взгляды", как выходила я. Они не узнают, что значит, понимать, что тебя могут избить и сделать инвалидом за твои взгляды - но, по крайней мере, они теперь не всесильны. 

И я очень надеюсь, что маятник не остановится и что следующие 30 лет другие авторы-консерваторы будут спокойно, без страха писать, вывешивать в сети и издавать на бумаге чистые и светлые произведения. Что они тоже не узнают того ужаса, в котором жила я и другие консерваторы моего поколения и старше.