Десятисловие земли. Слово восьмое

Прелюдия

Зияющий зев подземья разинут в заветном зове,

Зелеными мхами забран, отобран у скальной тверди.

Углами камни-ступени: стремят к небесной основе

Потугу твердость оставить и синью умилосердить.

И молится тьма смиренно звездинке листвы у входа,

В бездонье белого света открыта ее природа.

Зияющий зев подземья разинут в заветном зове.

Романс

Ты стережешь печаль веков безродных,

Вплетенных подземельем в кольца мрака.

И звонов смеха светлых и свободных

Ждет тишина как знаменья и знака.

Нутро земное в лад с тобою дышит.

Ты стережешь печаль веков безродных.

А свет и тьма на скалах письма пишут

Самим себе. От странного их брака 

Родится тень – проныра и кривляка,

Ее стежками даже воздух вышит.

И свет, и тьма тебе единокровны.

Ты стережешь печаль веков безродных,

Чтоб сжечь ее в улыбках сумасбродных.

Зола времен святых, времен греховных 

Осыплется. Невинна и виновна,

Ты стережешь печаль веков безродных.

У врат земли, у врат глубин холодных

Ты стережешь печаль веков безродных.

Голос памяти

Земная память сурова, и сны земные кровавы.

Оскалена морда камня, и тьмою глотка клокочет.

Раззявлена в шипе змеином, в зловещем вопле зверином

Пасть-пропасть, где пасть и пропасть.

Тварь злится, истертые зубы о солнечный проблеск точит

И тщится вцепиться клыками в раскрытую солнца пясть.

И вторит звучанью бездны небесный напев старинный.

Плоть камня от жажды жертвы корежит спазмом экстаза,

Желания жгуча власть.

Смиряется плоть людская, лишенная гордой славы,

И смотрит седая вечность холодным циклопьим глазом.

Земная память сурова, и сны земные кровавы.

Песня света

Усталые блики света,

Как жертвенной крови пятна.

Песнь белого солнца спета

Плотью, скалой распятой.

Недвижное солнце в завете

С плотью, на камне распятой.

А радость – стального цвета.

Рвет встрасть и сердце, и жилы.

А светень танцует с летом

Над чревом пещеры-могилы.

Звенящие смеха монеты

Слетают в чрево могилы.

А боль в улыбку одета.

Пробиты руки лучами.

Души живую комету

Тьма ищет слепыми очами.

Души живая комета

Над тьмою танцует с летом.

Песня тьмы

Веками мрак леденеет,

Питаясь силой подгорной,

И, ранен светом, пьянеет

От вызова плоти упорной.

Бесстыжая синь, пьянея

От пламени плоти упорной,

Шлет вызов силе подгорной.

И страшен шелест шипящий,

И песнь чешуек скрипуча,

И дышит мраком Неспящий

И землю дыбит и пучит.

Потерянный света лучик

Клыками ловит Неспящий.

Пугающ шелест шипящий.

Неспящий исходит хотью,

Встрасть жаждет упиться плотью.

А мрак выгибает спину

И, ластясь, готов прихлынуть

К земли безумному сыну.

Неспящий исходит хотью,

А мрак выгибает спину.

Видение

Влюбь шкура камня нежит плоть шершаво,

И сладострастно стискивают руки

Стальные кольца ласкою удава.

Встрасть точит тело радости отрава,

Всласть плавит душу радости растрава.

Тьма длит тягуче смеха солнца звуки

И ловит синевы высокой всплески.

Влюбь шкура камня нежит плоть шершаво.

Встрасть сводит мышцы бхакти выдрог резкий,

Всласть сводит мышцы боли выдрог резкий,

Пилой по сердцу бхакти выдрог едкий.

Истома боли стала тьме порукой,

Что с Сыном Недр завершена разлука,

И ёмь готова пить земную силу.

Влюбь шкура камня нежит плоть шершаво.

Души воленья вычурно-лукавы.

Чтоб сердце синь сверх неба возносила,

Душе – гореть и течь сквозь тьмы горнило.

Не нужно быть святой, чужой, неправой,

Коль шкура камня въелась в плоть шершаво.