Глубокая охота.

Всем нашим читателям и, в частности, тем, кто пришёл сюда после рецензии Сергея Плотникова.

Мы с Мишей Лапиковым продолжаем работу над текстом. В силу ряда обстоятельств процесс идет медленней, чем хотелось бы, но дело движется.

Выкладку начнем позже, чтобы был запас для темпа «глава в неделю».
А пока – вот вам небольшой предновогодний подарок.

"– Ярик! – от знакомого до боли голоса фон Хартманн нервно дёрнулся и только за счёт многолетнего опыта сумел уберечь плечо от слишком тесного знакомства с вентилями аварийной продувки. – Ты мне как раз и нужен! Выбирай!

– Что это? – от простой картонной папки "дело №" в руках Танечки Ярослав не ждал ничего хорошего.

Суровая вселенная воспитательно-просветительно-надзирательной работы имперского политкомиссариата блестяще подтвердила его опасения.

– Наглядная агитация! Изготовлена кружком рисования в рамках недели профилактики морального и политического здоровья экипажа! – отрапортовала Танечка. – Только посмотри, какая прелесть!

– А дустом не пробовали? – поинтересовался фрегат-капитан, разглядывая верхний лист. – Строго в рамках профилактики…

На рисунке вполне портретного сходства Ярослав фон Хартманн сидел на койке, безвольно склонив голову. У его ног валялась узнаваемая влёт по карте водных путей Империи мятая пачка "Имперского канала". Между скрюченными бычками ползали несколько бесплотных привидений младенцев самого укоризненного облика.

– Курение – путь к импотенции! – безжалостно резала имперскую правду-матку трафаретная надпись. – Подумай о будущих детях империи!

Ярослав торопливо перелистнул несколько листов. Его опасения подтвердились. Мужских персонажей кружок порисуйщиц брал с единственного доступного им в походе натурщика. На плакате "контролируй работу домкрата" с зажатыми под станиной дизеля ногами в хорошо знакомых шортах и шлепанцах фон Хартманна перекосило.

– Извини, Ярик, этот не отдам, – виновато улыбнулась Танечка. – Сильвия заявила, что всё, что касается машинного отсека, должно остаться в машинном отсеке.

– Вот эту! – выбрал, наконец, фон Хартманн. На рисунке с грозной надписью "Метиловый спирт опасен для здоровья!" тонул, одновременно горя и разваливаясь, печально знаменитый своим пожаром в кормовом снарядном погребе главного калибра линейный корабль "Микадо".

На врезке три матроса самой бандитской наружности – Трус, Бывалый и Балбес -– собрались у водружённого на паяльную лампу тазика, из которого в подволок бил плотный столб голубого пламени. Выглядело немного мультяшно, но после всего остального Ярослав согласился уже на что угодно. Лишь бы героями не были ни он сам, ни "Йуный имперец" в разнообразии всех отсеков и агрегатов.

Подлинную суть катастрофы "Микадо" вообще-то засекретили. Официально гибель флагманского линкора считалась происками диверсантов Конфедерации, с участием специально обученного голубя-смертника и подвесного термитного заряда с часовым механизмом. Но это оказался единственный плакат всей подборки, от которого фон Хартманна не передёгивало с полувзгляда.

Во что превратится капитанский обход всех отсеков ему не хотелось и думать. Но...

– А теперь берёте всю эту агитацию, – наконец-то поймал сатори Ярослав. – И развешиваете по шкафчикам личных вещей экипажа. Чтобы видели каждый раз, как на смене одежды дверь открывают!"

На картинке флагманский корабль адмирала Того "Микаса", затонувший после взрыва в кормовом артпогребе. Версии о том, что именно делали местные самогонщики, можно прочитать в японской википедии :)