Запахи

Поддержу флешмоб, который предложила Мария Берестова. Запахи в текстах у меня встречаются довольно часто, я в принципе считаю, что без них картинка получится неполной. Вот несколько фрагментов из "Рельсомнии", даже не половина):

Дорожка была мягкой, как коротко постриженный газон. Даже в туфлях приятно идти... но почему такое ощущение, словно вокруг опять все гниет? И пахнет – морем, гнилой рыбой, гнилыми водорослями... 

Я дернула ближайшую дверь, готовая, если там будут задавать вопросы, сказать, что мне плохо, я теряю сознание и уже точно никуда не донесу этот проклятый документ, но за ней оказалась лестница. И пахло на ней мышами, а не морем гнили. Я бросилась вниз по ступенькам так, словно за мной уже гнался какой-нибудь монстр.

Когда остался последний пролет, я остановилась и подняла голову. Естественно – ничего... я просто перепугала саму себя. Дальше я спускалась медленно, и на пятой ступеньке увидела, что внизу стоит стол, отгораживая подлестничное пространство от нового коридора. За столом сидела дама, напоминающая пожилую крысу в бордовой кофте и очках. 

–И чего я  не понимаю? – вкрадчивым тоном поинтересовалась я. В этот момент вошел Мано с огромной тарелкой, на которой возвышалась зажаренная до карамельного цвета птица в окружении фиолетовой картошки. Все это пахло так, что давление слюнных желез разглаживало все извилины разом. Оставалось совсем чуть-чуть – на то, чтобы держать себя в руках, пока не принесут остальное. Даже осознать существование какой-то загадки в этом доме, не говоря уж о попытке ее разгадать, было банально нечем.   

Она нажала на тормоз. Проскрипев пару метров по мокрому гравию, машина замерла у мокрого камня с чайкой. Дождь стал слышнее, теперь капли разбивались о стекло под другим углом и гулко барабанили по крыше.

–Хочешь меня высадить? – на лице попутчика отразился ужас. – Послушай, про рельсы правда больше никто не знает...

–Нет, – Дейа потерла лоб и опустила стекло. В салоне невыносимо пахло кровью. – Сейчас поедем. 

Колокольчик на ключах коротко, пронзительно звякнул, словно подтверждая ее слова. 

Но дядя прав – прежде чем начинать что-то планировать, нужно привести самих себя в правильное расположение духа. О том, каким оно должно быть, я и думала, поднимаясь вверх.

На лестнице пахло корицей – но не выпечкой, а скорее ароматическими палочками. Не тот запах, который может навести на дурные мысли, так что свои сны, наведенные Светлейшим, я не вспоминала. На третьем этаже запах усилился – тем более что двери на лестничной клетке там не было. Лестница выходила сразу в полукруглый зал, последнюю ступеньку накрывал специально обрезанный выступ ковра глубокого винного цвета. 

Ступив на доски, девушка оглянулась. Трамвай тронулся, сам по себе, Юи рядом с ним выжидала, пока проедет очередная машина... а вот парк за черной решеткой Рынская, похоже, оценила неверно. Голыми деревья были сами по себе. Тонированное стекло не позволяло понять, что их ветки не просто черные, а покрыты мелкими оранжевыми трещинками... и вообще не предназначены для листьев. Сухостью и перцем пахло именно от них. 

Небо здесь было тоже оранжевым, как на закате, но цвет лежал более ровно. «Пыль, – пришло в голову Дейе. – Мелкий песок».

Кто-то решил, что, если накурить в коридорах, зверя удастся отвадить. Лично мне запах только нравился. Еще в первый день я стояла на крыльце вместе с курящими, после того, как уехали стражи закона. Там же решался вопрос об этике и смысле – уже не на уровне пустой болтовни, а среди организаторов и приглашенных мастеров. Одну из этих звезд я, кстати, и попробовала на вкус в итоге. Возможно, именно поэтому переполох вышел таким масштабным, что даже природа откликнулась. Не на сам факт смерти – по моим ощущениям, Валери для этого мира значила куда больше, – а на бешеное желание оказавшихся в опасности людей убраться отсюда. Ткнуть их в собственную подлинную значимость было просто необходимо, никто б не удержался... 

На фоне курева вонючее горелое блюдечко никого не смущало, поэтому я оставила дверь приоткрытой, послушала уже почти знакомого очкастого парня с хвостиком и мысленно согласилась, что вертолет сюда не вылетит. Вот если бы тут застрял кто-нибудь из видных политиков, причем иностранных... а властители дум малой части народа никому сто лет не нужны. Включая весь народ в полном составе. Блондинистая дама рыдала на плече у баклажана, от обеих пахло валерьянкой и дамскими ментоловыми сигаретами. Что творилось дальше по коридору, даже я бы не рассмотрела – темно и дымно, можно убивать хоть прямо на месте, никто не поймет, пока об труп не споткнется. Собственно, на блондинку я уже нацелилась.