Бедность пера и раболепие
Автор: A. SternЯзык формирует мышление.
Об этом кричали фантасты и мастера антиутопии прошлых веков, об готом говорят и сейчас.
Это, черт возьми, очевидно!
Впрочем, для тех, кому это не очевидно, старался Оруэлл, старюсь и я. Но, увы, в наше время куда сложнее получить заветное право на жизнь, даже если её и упростили до неприличного.
Недавно я выкладывал пост про цензуру, с целью выведать хотя бы малую долю общего предпочтения и понять, как на самом деле дела обстоят. И мне попался человек, рассуждающий как раз таки довольно привычно, за что я искренне благодарен. Ведь у меня появилась тема для обсуждения!
Ни в коем случае я не обижаюсь на тех, кто выражает своё мнение. В конце концов, мнение на хлеб не намажешь. Важны только факты, не правда ли? 
Как бы не так! :D
Начнем с того, что именно навязанное мнение является постулатом вот уже несколько столетий. Мы просто сошли бы с ума, заставь нас искать ответы самостоятельно. Куда проще обратиться к шаблону и получить быстрый ответ, нежели теряться в догадках и ждать доказанных фактов.
Однако, именно облегчением своей жизни мы обязаны мнениям, и именно наши свободы становятся совершенно равноценной платой за комфорт. Я говорю о свободе слова.
И нет, это не про бунты и революции. Свобода слова куда более многогранна и сложна в своей сути. И именно слово становится краеугольным камнем, когда речь заходит о творческой бедности.
Для начала моё представление о творческой бедности:
Это неспособность написать что-то новое и неожиданное, орудуя всяким возможным словцом.
Слова нужны для того, чтобы их говорить. Без слов мы не сможем выразить мысль, идею, эмоцию, суть. Именно слово и его огромное количество форм позволяет писателю раскрыться и создать нечто совершенно неожиданное и интересное.
И чем больше слов в запасе у пишущих, тем больше шансов создать ту самую книгу, которая не будет очередной копиркой без горячего сердца и пылкой души. Может, это и похоже на высокопарный пафос, но на самом деле, я просто использую слова так, как их можно использовать.
Можно использовать сухую терминологию и язык "техники", можно взять за основу дерзкий сленг и чудовищных перевёртышей, а можно балансировать между такими, казалось бы, враждебными друг к другу понятиями. Это и называется свободой слова.
Точно так же, мы разучились красиво говорить. Ну кто, в реальной жизни, будет пародировать героев из "Матрицы" или аниме, где каждое предложение — высокопарный танец с саблями?
Я буду, почему нет?
Свобода слова куда шире, чем кажется!
Возьмем тот же мат. Не ново, что многие великие классики подарили нам наиярчайшие примеры того, как с помощью "трехэтажного" можно выразить себя и свою свободу слова. Ведь слово или есть и идёт в обиход, или его забывают.
Подробнее предлагаю ознакомиться с этим вопросом силами этого видео:
Не имею привычки копировать материал, которым могу поделиться. Да и видео уже старенькое, зато очень хорошо демонстрирует саму суть матерных слов, которые на деле куда более безобидны, нежели непобедимые мнения.
Но я согласен с ребятами. По сути своей, сам по себе мат безобиден и не несет в себе какого-то деструктивного посыла. Это всего лишь упоминание половых органов, произношение которых было запретным тогда, когда была запрещена и ныне запретная биология. Особенно это касалось женских половых органов, которые считались грязными и вообще фу.
Приведу пример из второго тома своего цикла "Анархопокалипсис":
— Я что-то сказала не так? — ухмыльнулась рыжеволосая.
— Ещё и рыжая… — поморщилась женщина. — Ты мне тут не “тыкай”, это во-первых. А во-вторых, не стыдно тебе? Такая молодая и так выражаться?! Это же матерщина! Ты же девушка, кем бы ты ни была!
Кристин хотела было заметить, что если кому и положено было учить её жизни, то точно не “окультуренной” невежде, однако решила ответить той же монетой и непонимающе уставилась на старшую:
— Прощу прощения, а ты не могла бы мне объяснить, что плохого в словах, которые ныне считаются нецензурными?
— Ну как же? — темноволосая даже немного растерялась и уже не спешила захлопывать дверь. — Это же грязная речь! Ладно бы ты там где-то, в своем притоне наркош так выражалась, но здесь, в культурном обществе?! А если детки услышат? Кто ты такая, чтобы разумы нашего “будущего” поврочить?
— Грязная? — Харенс уставилась на неё, как баран на новые ворота, словно и правда не понимала, что происходит. — А что плохого во всех тех словах, которые вы причисляете к “бранным”? Намного обиднее сказать кому-то, что он: “Ничтожество и не заслуживает ничего, кроме страданий”, или пожелать смерти родителям, чем кратко послать “на”, или “в” воображаемый “половой орган”, что, в общем-то, некоторым даже нравится. Разве нет?
— Нет! — отрезала старшая, даже не желая слушать какую-то там невежду. — Что бы ты понимала, безродная? Чего пожаловала? Горе моё материнское усугубить? Так я сказала уже, что не видала сыночка со средины весны! Чего вашему гаду Бирмунду ещё не хватает?
А это, спешу пояснить, второй том без редактуры. Следовательно, я только выкладываю первый, а у меня уже есть чем зацепить читателя во втором. Это и есть та самая свобода слова, которую такие как я уступать не желают. Для меня важна только моральная сторона любого вопроса и его фактическая ценность. Я практик и не умею в воображаемые тезисы, пользы от которых никакой.
Но разве мат нынче считается самым ужасным запрещенным материалом?
Конечно же нет! Иначе я бы не упомянул о том, как сильно язык формирует мышление. Ведь те же самые "трехэтажные" у нас хотя бы есть в словарях и обиходе. А вот тех слов, которые помогли бы нам развиваться и расти над собой, их просто нет в русском языке.
Давайте с малого: назовите мне слово, которое характеризует ситуацию, в которой человек более зрелого возраста унижает права и достоинства более младшего.
Кажется, англичане уже придумали такое слово, чтобы не говорить целым долбанным предложением! Но погодите, разве не это формирует мышление таким образом, что аппеляция к авторитету идет по возрастному принципу?
А если условно "младшему" 40, а "старшему" — 50, что тогда? Неужели именно возраст может говорить о наличии большего опыта?
"Но мы не умнеем, а только стареем"
Сказал кто-то. И знаете, я ему верю.
Проблема в том, что нынче среди русскоязычных граждан очень популяризированы заимствования и сленговые выражение. Так, я вынужден понимать смысл слова "кринж", "хайп", и пр. только потому, что не имею аналогов. Хотя ладно, "испанский стыд" и прочие разновидности для перевода слова "кринж" всё же имеются, но мне сложно от балды и по ходу дела вспоминать более сложные англоязычные формы, которыми я особо не пользуюсь.
Но почему же так вышло, что в одном из сложнейших языков отсутствуют такие понятия?
Я бы посмел заявить, что нам не выгодно знать, как одним словом можно описать домашнее насилие или травлю по тому или иному признаку. Но оставлю это в подвешенном состоянии, чтобы не вызвать гнева по истине великих мастеров одного и того же слова.
К слову о сленге!
Не смотря на то, что сам я его редко использую, считаю прикольным возможность использовать даже такие, казалось бы, никем не утвержденные слова!
Во первых, это развивает гибкость ума и позволяет придумывать термины, которые до сих пор считаются рабочими. Вспомнить те же англицизмы, придуманные в СССР.
Может быть, вы не знали, но такие слова как "смокинг", "киллер", "фейсконтроль" и "стринги" — ни в коем случае не являются английскими и не используются среди носителей так, как их используем мы.
Что это, если не сленг?
К слову, осмелюсь привести ещё один пример из того же второго тома.
Первый том я писал с целью привлечь свою ЦА и не отпугнуть тем, что раскрывается во второй книге. Да и какой смысл делать первую часть лучше и ярче второй? Не люблю тусклые проды... должно быть мощнее!
— Того, что Нонни тоже в доле и получает некоторые дивиденды с того же грёбанного левака! — расхохотался Уолтер, в попытке сбавить градус напряжения и в целом навешать ему лапши на уши. — Окей, летс ду ит, май браза! Короче, смотри, если ты мне придумаешь, как высчитать 1.6% с прибыли, по той сраной причине, что Нонни: одновременно гоняет “жасминок” и, при этом, пашет на Бирма — валяй. Только я ума не приложу, с каких пирогов она решила что что-то там тебе должна, просто потому, что как-бы является частью борделя, но…
— Ладно, хорошо! — возмутился Альберт. — Только перестань “чтокать” через каждое слово, это же ужасно!
— Ужасно продавать и эксплуатировать женщин. — также сдержанно ответила Грэтта, слегка отпивая из своего бокала. — А если человек, пусть и не особо грамотен, но говорит вполне себе понятные вещи, вам до́лжно придерживаться элементарного этикета и не придираться к словам, Альберт. — её лицо по-прежнему выражало абсолютное спокойствие, а вот взгляд буквально втаптывал в землю.
— Прошу прощения, леди, — Альб важно надулся и повел бровями, — но вы живете не в том мире, где была бы уместна та самая “политкорректность”, о которой лично я не слышал ни от кого на этом свете, кроме Вас.
— Да-а уж, — протянул Андрей, который уже начал порядком скучать, — не тот мирок, где людская жизнь чего бы и стоила! А жалко, мне вот интересно вот это вот всё! В наше-то время, это как говорить: “Ах, вот бы детишек в двенадцать-то годиков замуж за стариков не гонять”! Но, сами понимаете — облом.
— Та да! — подключилась Степанна. — И вообще, это у нас четырнадцать годиков — уже совершеннолетие, а предки таких — педофилищами кликали! И вообще, шо вы раскудахтались, товарищи? Сидять ото, пердять! Усё не то, усе плохие, “господибожемой”! — она отыграла умопомрачение и звонко расхохоталась, под удивленные взгляды затихших собеседников. — А чего? Щас разосретесь, а нам чего потом? Всю дичь по лесах перебить, шоб вас помирить? А ну давайте уже к сути, шо вам там надобно в целом?
Альберт удивленно покосился на сибирячку, по-прежнему не понимая, как можно говорить мудрые вещи таким жутким сленгом; Нола зашлась в истерическом смехе, тарабаня ладонью по столу и ухахатываясь над слегка покрасневшей Ольгой; Грэтта, ровным счётом, никак и не отреагировала, а Цербер довольно цокнул и умиленно зажмурился, покачав головой.
Как можно увидеть, самые перекрученные и в целом дурацкие фразы выдают персонажи, заведомо умные и расчётливые.
Более того, тот самый "летс ду ит май браза" ещё удивит читателя, который воспримет его как глупенького такого балагуре с агрессивным характером. Ведь такие яркие люди только и умеют что трепать языком, не то что интеллигенты с ровной статью и безупречными манерами 
Язык формирует мышление.
Язык требует разнообразия. Язык должен развиваться и совершенствоваться, чтобы его начали использовать другие. Язык единственный инструмент, способный сплотить и разъединить целые народы.
Я долго ругался на "Metal Gear Solid V: The Phantom Pain", когда пытался разобрать сюжет на логику и достоверность. А потом внезапно осознал, что именно таким образом была выражена свобода того самого слова, которая красной нитью соединяет весь сюжет воедино.
Именно язык делает нас теми, кто мы есть. Подавление свободы слова необходимо, чтобы формировались те или иные взгляды, отсутствовало понимание элементарных вещей, появлялись конфликты.
Только тот, кто имеет достаточный словарный запас и гибкость для использования всех возможных слов уместно, пишет по истине свободно. Удивительно, как наличие того самого словарного запаса и понимания значения слов делает нас неполноценными в глазах массовой печати. А ведь это лишь выбор, который, вроде как, есть у каждого.
Безусловно, нет никакой необходимости выжимать из себя те слова и формулировки, которые "тупо не нравятся", но это не значит, что для творчества есть какой-то канон. Иначе пишите инструкцию к калькулятору и будет вам счастье.
Хотел бы так же привести пример из школы английского языка, которая уже давненько завоевала свое место на рынке:
Мы просто не можем думать о том, чего не существует для нашего понимания. Я пришел к этому отнюдь не стараниями Оруэлла, но я прочел его, когда понял, что такой принцип прекрасно работает на поверку.
Так в чем же она, бедность пера?
В моем понимании, бедность пера начинается там, где заканчивается свобода слова. Нужен простор для тем, для идей, для новшеств. Трикстеры и выскочки не просто так делают мир, пока вокруг них разводят кострище. Вопрос только в том, насколько реально написать нечто совершенно новое, не скатившись в откровенную бездарность и ребячество?
Ответ прост: бездарность не умеет использовать слова по назначению и разбрасывается словами, как пиками. Только вот это скорее похоже на курение ради "крутости", и красное слово ради пафоса. Любое дело, за которым не стоит ничего более сложного, нежели банальное хвастовство, является фарсом. А фарс, как известно, помогает только отсрочить явление практика, который в пух и прах разобьет любое дурацкое мнение.
И я лишь использовал тот самый пафос, как демонстрацию. Ибо мог написать: вы знаете что? Не важно как говорить, важно о чем говорить!
Ведь, как известно, упрощение = ключ к пониманию. Предпочитаю легко писать о сложном, вместо того, чтобы усложнять что-то элементарное. Но это лишь индивидуальный подход и очередная точка зрения, которая на деле ничего и не стоит.
Я даже мог бы сказать это матов, уподобившись Пушкину, Лермонтову, или Горькому(Пешкову):
"Плевал я на думы пустые, ебать! Не в этом суть слова, вот корень в чем, блять!"
И самое забавное, что напиши я этот пост с матом через слово, смысл остался бы прежним. Важно не то, как сказать. Важна только суть сказанного. А я не привык материться через слово, и мне самому сложно вот так взять, и написать настолько сложные "трехэтажные", как это делали классики :D
Таких как я свобода слова волнует во всех её гранях, а не только в освещении запретных тем и прочего "нецензурного". Это слишком малая доля, это не то, что демонстрирует истинную свободу слова. Точно так же, как прочие "верхушки" айсбергов не расскажут об истинном дне, которое мы уже давненько пробили.
Как-то и об этом обмолвлюсь, но чую заготовленные посты тянут на статус как минимум важной морды лица. Иначе как бы не было ценно само по себе слово, апелляция к авторитету в очередной раз всё растопчет. А мне бы этого не хотелось. Потому, что я посвятил этому свою жизнь.
В завершение скажу, что язык должен быть лишь инструментом писателя.
Это не культ, не бог и не постулат, которому нужно следовать наступая на шеи других. Язык постоянно меняется, развивается, приобретает новое и расстается со старым, и это бесконечный процесс.
Вместо тысячи слов, приведу пример как раз таки из первой книги.
Пусть это будет затравкой для тех, кто всё ещё не узрел третью по значимости героиню, которая ещё не появилась на сайте:
— Ты плохо питаешься! — насупилась девушка. — Поддержание тонуса просто невозможно без сбалансированной пищи, а ты только у Тётушки нормально кушала! Вдруг ты первая заболеешь?
— Сомневаюсь, — буркнула Крис, заедая галету припасенной в баночке консервированной рыбой. — Если ты не заметила, мы сейчас в полевых условиях находимся.
— И что?
— А то, что в дороге я предпочитаю не забивать желудок! — проворчала рыжеволосая, понимая, что план перекусить в полной тишине с треском провалился. — И тебе советую, если не хочешь, уж извини, обосраться во время очередного отстрела какой-нибудь «дичи».
— Ого, похоже на историю о выживающих в лесу егере… эм… егерист... — она задумалась, не в силах подобрать правильную форму для слова «егерь» так, чтобы это относилось к ним с Харенс.
— «Егерях», «егершах», «егерокопок»? — ухмыльнулась Кристин. — Забей, говори как хочешь, всё равно новояз как ввели, так и будут вводить. Раньше Славский был куда более обширный. А вот теперь оскуднел.
— Ты это о чём?
— Не бывает неправильных слов. Всё это — сплошное надувательство.
— Это ещё почему? — удивилась монашка. — Разве можно было бы барыжить знаниями, если бы не было грамотности?
— Если я напишу: «одын у воле не воин», ты прекрасно поймешь, что имелось в виду, — усмехнулась Кристин, проводя ладонью по шершавому бурьяну. — Язык — такой же воображаемый инструмент, как и бо́льшая часть всякой «культуры». Он далеко не один и слишком часто меняется, чтобы кичиться знанием чего-то настолько субъективного. Например, финский совершенно иначе построен, а русский вообще своим же правилам противоречит и в целом поломан. Важнее понимать саму суть.
— Но ты же сама поправляешь меня время от времени! — нахмурилась Лесс, частенько путавшая ударения в заумных словечках.
— Да. Это у меня на автомате. Вредная привычка, можешь не обращать внимания. — подметила Крис и угрюмо хмыкнула. — Говорят, за последние 80 лет славский язык подвергся чудовищным изменениям, в угоду сама знаешь кому, так что, прикидывая все за и против, относиться к такой шаткой конструкции, как к единой константе — не особо удобно. Это должно служить инструментом для взаимопонимания, а не контроля или промывки мозгов.
— Ого! — задумчиво подметила Лесс. — А это ведь интересная мысль! Получается, все науки такие?
Кристин всего лишь моя полная противоположность, но она прекрасно понимает, как именно это работает. Понимание является ключом к любому замыслу. Отсутствие же понимания тормозит наше понимание себя и других. И ведь действительно, ещё в Советском Союзе было множество форм уже устоявшихся слов, которые внезапно пропали, вместе с приходом нового айсберга, вершину которого мы наблюдаем в последние годы. Но это только вершина, дальше будет больше. Иначе почему бы Алессии задаваться такими вопросами? Ведь главное, что есть слово! Зачем вспоминать Чехова и деградировать?
Отвечу коротко: язык формирует мышление.
Я не пишу о том, чего я не знаю. А ещё, предпочитаю видеть всё таким, какое оно есть. Без переплетения сакральных смыслов, пошлости там, где её быть не может, а ещё того самого драгоценного мнения, из-за которого и произошел социальный конец света, который я начал описывать ещё в 2016 году.
А какова свобода слова для вас? Мне было бы интересно увидеть свежие и нетипичные взгляды, научиться на ошибках и вспомнить, что именно я забыл упомянуть по тем или иным причинам 