У нас этих локаций

Я покажу не самую странную.

Если подумать, самая странная в моей нетленке - это Место-которого-нет - но о нём в двух словах не расскажешь.

Подземелье, взорванная башня, капище на берегу, партизанский лес - тоже как-нибудь в другой раз.

Я расскажу о Доме Огня.

Я ведь уже сообщала, что это книжка про то, о чём на самом деле говорил Заратустра?

Ну, в некотором роде)

Так вот нормальным огнепоклонникам тоже нужен какой-то приют.

И такой у нас есть:

Начинало темнеть.

Фран зябко куталась в свой златотканый платок. Его края обтрепались и превратились в бахрому, торчащую во все стороны, как перья взъерошенной птицы.

Совсем недавно в промозглой тьме подземелья она легко согревала себя при помощи магии – а теперь это было как сон. Слишком нежна живая душа для подобных вещей, отдаёт очень много сил, получая взамен апатию и опустошённость. Или можно привыкнуть?

 Две ночи они спали на берегу у костра, по очереди поддерживая огонь сухими ветками, которые когда-то принесла река. Но теперь, похоже, у Сета другие планы на ночлег.

Вытащив лодку на берег, они поднялись по высоким ступеням, вырубленным в стене обрыва. Еретик, обернувшись назад, негромко заметил:

- Каждую весну их смывает водой. Река поднимается вровень с краем. Тогда по ней можно дойти до моря. А теперь – только сушей.

 - Трудная дорога?

 - Да. С тем, что есть, мы её не пройдём. Нам на счастье, Дом Огня стоит на отшибе, должен бы уцелеть. Там найдём нужное.

 Заходящее солнце подкрашивало рыжим верхушки далёких скал. Сет уверенно направился в ту сторону. Фран еле успевала за ним, хоть и шла налегке. Но и его поклажа стала намного легче – большую часть припасов они уже съели.

Горы были старые, искрошенные временем и ветром. Фран не сразу рассмотрела постройки – они лепились вокруг одной из каменных глыб, как муравейник вокруг трухлявого пня.

Идти оказалось неблизко.

Вокруг простирался словно другой мир, непохожий на всё, что девочка видела раньше. Очень чувствовалось, что это уже Пустыня, и люди здесь – смешная случайность.

- Смотри, - показал куда-то в сторону Сет.

В чередовании каменных выступов проступал некий знакомый порядок. Над пологой горкой возвышался остистый гребень колоссальных размеров.

- Что это?

Фран ринулась было взглянуть, но еретик удержал её и поторопил – солнце уже едва касалось вершин, и в наступивших сумерках они горели ярко, будто свечи.

 - Хребет одного из змеев древности, - объяснил Сет, - когда покончили с Ангромади, большинство рухнули в Пустыню, иные – в море.

Как ни крутила Фран головой, мало что удалось понять на ходу - кроме размеров.

- Разве крылья способны поднять такое? Как же они летали?

- С помощью магии. Когда магию заперли в Месте-которого-нет – всё закончилось.

На небе появились звёзды. Фран шла и остро ощущала то, как огромен мир вокруг и какой жалкой недолговечной живой песчинкой, кажется в этих краях её маленькое замёрзшее тело. Тело, родом прямо из Места-которого-нет, с хорошо спрятанным где-то внутри секретом. Значит, и эдакие штуки ей под силу? Что ж, неплохо. Но сейчас всё это неважно. Сейчас больше всего на свете Фран хотелось бы повидать слепого мошенника, только он мог ей помочь. Ничего она не понимала в любовных делах, да и в людях ничего не понимала. Сет был рядом, - всей своей кожей она чувствовала это, - и в то же самое время держался настолько отчуждённо, отдельно от неё, что казалось решительно невозможно преодолеть, когда бы то ни было, эту пропасть. 

 Когда девочка и еретик добрались до обители, стало совсем темно.

Но никто их не ждал. Дом Огня стоял покинут и пуст. Так же, как и Гончие, Языки Огня разошлись по дорогам Империи – для них война началась раньше, чем для прочих людей. 

Однако в Доме горел свет.

Огнепоклонники выбрали это место не просто так: с давних времён в этих краях выходил на поверхность подземный огонь, пробивались сквозь камни струи горючего воздуха. Вокруг этих-то диких огней и построили самую дальнюю, самую южную обитель. И теперь они мерцали навстречу путникам через тьму, сквозь маленькие редкие окна.

Сет отвалил камень, подпиравший входную дверь. Внутри оказалось заметно теплее. Узкий проход вёл в слабо освещённый довольно просторный зал. Посередине из плоских каменных плит был сложен очаг. Два обглоданных рекой древесных ствола поддерживали своды потолка с круглым отверстием точно над очагом – через него виднелось совсем уже чёрное небо. В обустроенной нише дальней стены, в круге мягкого золотого сияния плясал огонёк.

 Сет поклонился ему, сказал какие-то нужные слова, и разжёг очаг. В большом бронзовом котле ещё оставалась вода – и вот уже Сет заливает кипятком какие-то сухие травы и в грубых глиняных кружках дымится чай. Еретик, прихватив свою, хозяйничает на полках – есть мука и крупа, утром можно лепёшек напечь. А вот кое-что получше. Ома.

Голодная Фран макает в чай последний сухарик из Таомеры. А Сет будто забыл про еду – колдует над круглой медной чашей. И вот она уже полна словно бы снятым молоком с голубоватым ободком по краю. Ни столов, ни лавок в помещении нет, только тряпичные коврики на глиняном полу. Сет опускается на пол рядом с Фран. Медная чаша стоит между ними.

 Но это ещё не всё. Неподалёку находится ещё одно занятное место - красильня.

Фран всё утро пекла лепёшки – самые простые, на одной воде. Выходило не очень, но горка на блюде росла – Сет велел извести всю муку. Неизвестно, сколько времени займёт дорога, пригодится любая еда.

 Сам еретик два раза сходил за водой и теперь наполнял сосуды из козьей кожи – с лямками, чтобы легче нести за спиной. До этого Сет пытался разыскать хоть что-нибудь из оружия: его прежний меч остался у варваров, а из подземелий Таомеры спасибо, что ноги удалось унести. Но оружия в Доме Огня не осталось.

- Надо навестить красильню, - сказал Сет, завязывая последний бурдюк, -  может, найдём что полезное.

 - Где это? – удивилась Фран.

 - У реки. Но пойдём другой дорогой.

 По пути Фран жевала лепёшку и размышляла о том, что доводилось красить языкам Огня. Неужели свои хламиды? Раньше она как-то не задумывалась, откуда берутся эти красные одеяния, по которым издалека видать бродячих проповедников. Тогда – это же сколько работы. И воды надо много, верно.

 Если Дом Огня казался старым, то красильня выглядела очень древней: прямо в каменной площадке среди скал были выдолблены глубокие ванны, соединённые перемычками. Когда река поднималась, они наполнялись водой, а сейчас были пустыми и пыльными. Пещеры в скалах тоже явно сделали люди. И давно: слишком много трудов ради одной мастерской по покраске тканей, слишком мало для этого времени прошло с тех пор, как в здешних краях завелись еретики.

 У одной из пещер были окна и розоватый портик с колоннами. Внутри на натянутых верёвках висели балахоны кровавого цвета, красный отсвет ложился на стены. На полу и в нишах виднелись мешки и ящики с неведомым добром.

 Сет откинул крышку тяжёлого сундука с потемневшей медной насечкой и показал Фран ячейки, заполненные какой-то чёрной крупкой. Растёр несколько крупинок в ладони, плюнул – ладонь окрасилась красным.

- Что это?

- Рдянка. Такие мелкие серые ракушки. На берегу остаются после отлива. Это то, что внутри. Их местные собирают, совсем дикий народ. Приплывали торговцы с востока, давали деньги –  но те не продают. Нельзя, по их вере. Наши парни на ому научились менять. Огонь на огонь.

- Значит, на юге – не то, чтобы голый берег? Раз люди живут?

 Еретик ненадолго задумался.

- Лучше б голый, наверное. От этих всего можно ждать. Они и на людей не особо похожи – больше на лягушек. И язык их лягушачий никто не понимает.

Сет вытащил из сундука верхнюю вставку с ячейками и наклонился, что-то высматривая в его глубине. Наблюдая за ним сверху вниз, Фран  внезапно подумала: «а ведь он не боится поворачиваться ко мне спиной». И сразу эту мысль сменила другая: « рядом с ним меня не достать Чёрной Волне». И впрямь - та ни разу не явилась, пока они вместе. И потом: «это временный союз». Временный. Да.

 Сет извлёк из недр сундука несколько длинных свёртков, разложил их на крышке. Развернул чередом. Показались пять одинаковых синих клинков – точных копий меча, потерянного в плену. Еретик осмотрел все, по каким-то только ему известным признакам выбрал нужный и теперь с видимым удовольствием испытывал оружие, перехватывая на разный манер рукоять, перебрасывая из одной руки в другую.

 - Торговцы с востока? – спросила Фран, а сама не могла оторвать взгляд от быстрых и точных движений.

 - Верно, - сказал Сет, - возьми и себе.

Фран дотронулась до клинка и вспомнила уроки Хлая. Даже рыжий рябой мальчик разительно преображался с оружием в руках. А теперь перед ней был мужчина. И теперь она точно знала, красив ли он. Как она раньше не видела? Словно разом открылись глаза, и она потрясённо застыла, совсем беззащитная.

- Нет, - сказала она, чтобы что-то сказать, чтобы только не выдать себя, - я самый страшный в мире маг, мне не нужен меч.

 - А я возьму ещё. И краску надо взять. Она как золото, но может быть полезней. И легче, это важно.

- Рдянка. Смешное слово.

- Сборщики говорят, это кровь убитых в войне с демонами. Капли крови, попавшие в море.

- Получается, Рдяный Царь – это не просто рыжий парень в короне?

- Нет. Это слово значит «кровавый»

У красильни своя драматическая история:

- Так когда мы выходим? – спросила Фран, разглядывая фреску на стене красильни.

 Девочка не сразу заметила её за развешанными одеждами, а сейчас отвела рукой красный занавес, чтобы лучше видеть. Ответ она знала, но теперь ей начинало казаться, что она что-то упускает.

 Художник нарисовал довольно уютное место – общественную баню или купальню под открытым небом, заполненную красивыми, почти не одетыми людьми, которые прогуливались, болтали, играли в мяч, плескались и угощались фруктами. Их окружали фонтаны, скульптуры и деревья в кадках. На ветвях пели птицы. Только когда Фран рассмотрела уже знакомый розоватый портик, она поняла, чем раньше была красильня.

 Повернулась к Сету:

- Это осталось от города?

- Да. Всё, что осталось.

- А Дом Огня?

- Там уже больше всё наше. Но священное место – всегда священное место. С давних времён.

Драматических историй в книжке тоже хватает.

Кстати, вот он, красный платок героини: