Швэш

Сначала не было ничего, а потом появилось все. И в тот самый момент, когда ничто стало всем, из флюктуаций вакуума и хаоса первородных взаимодействий возник Он. Громадный, колоссальный, непредставимый. Хтонический.
Миллионы и миллионы лет существовал он за пределами пространств и измерений, непостижимый и самодостаточный в своем величии. Менялись эпохи, рождались и гасли звезды, цивилизации вспыхивали и сгорали, как искры в костре -- яркие, но мимолетные.
Он не ждал и не интересовался. Он просто был, столь же естественный и незыблемый, как всякий фундаментальный закон бытия.
Но ничто не вечно. Спустя трижды бесчисленно бесчисленное количество тахионов, пронзивших громаду Его тела, что-то произошло, и Он перестал быть.
Колоссальный взрыв, оставивший после себя сферу пустоты столь гигантскую, что несколько тысячелетий спустя астрономы сразу с нескольких сопредельных миров назовут ее Супервойд, промял и сотряс планы бытия также, как проминает и сотрясает лазанью свинцовая гиря, сброшенная с высоты нескольких метров на исходящий жаром противень.
Тот катаклизм унес неисчислимое количество жизней, и легенды о нем не дошли до потомков лишь по той причине, что не осталось никого, кто мог бы эти легенды сложить. Здоровенный кусок Вселенной просто исчез, испарился, сметенный последним выдохом мертвого бога.
Но смерть всегда порождает новую жизнь. Так случилось и на этот раз.
Крошечная частица Его извечного тела, куда меньше сотой доли клетки человека или иного заурядного разумного, была исторгнута в пространство за миг до того, как Он окончательно погиб. На доли волоса опережая собственную гибель, искорка Бога понеслась сквозь домены и планы, по пути обдирая оболочки об острые грани реальности и оставляя шматки сомой себя болтаться по краям дыр, пробитых в стенах между мирами.
С каждым таким ударом, с каждым новым пробитием кромки она истаивала, становилась меньше и слабее, все больше утрачивала от той изначально невеликой частицы силы, что несла в себе. По всему выходила, что искорка должна была вскоре погаснуть.
Но она не погасла.
Огненным росчерком пронзив небеса, она ударилась о комковатую, влажную от недавнего дождя землю и растеклась по ней нелепой серой лужей глянцевито блестящей слизи. Через минуту или две лужа собралась в грубое подобие шара и поползла.
Швэээээш...
Швэээээш...
То был звук, с которым ложноножки, вытягиваясь вперед, подгребали под себя раскисшую землю. Первый звук, который новорожденное существо услышало и осознало в своей новой жизни. Так оно обрело свое имя.
Шло время.
Швэш очень быстро освоился в новом для себя мире. Он не помнил ничего о своем прошлом и не имел понятия о происхождении. Лишь смутные видения чего-то необъятно огромного и величественного, частью чего он когда-то был, преследовали его по ночам. Под бледным светом луны эти сны казались гармоничными и прекрасными, но стоило взойти солнцу, как они обращались в кошмары. Слишком огромно и непредставимо было их содержание, слишком велико для крохотного разума капли одушевленной слизи. В том участке груди Швэша, что условно можно было назвать сердцем, поселилась глухая, неизбывная тоска.
Будучи крохотной, но все же частичкой настоящего бога, Швэш рос и развивался со стремительностью, казавшейся невозможной для представителей изначально смертных рас. За два дня он полностью научился контролировать свое тело. За две недели -- принимать любую форму, которую только желал. Месяц ушел у него на то, чтобы выучить основной язык местных, именуемый здесь всеобщим, и еще немного понадобилось, чтобы начать сносно разговаривать еще на двух, менее распространенных.
Едва начав говорить, он быстро влился в социум. Швэш оказался так ловок умом и остер на язык, что его в высшей степени необычный внешний вид ни разу не стал источником проблем. Потомок бога принялся увлеченно искать себя, пробуя все, до чего только могли дотянуться его ложноножки.
Но ничто не вечно.
Спустя три года божественный запал, что достался Швэшу от родителя, окончательно прогорел. В один прекрасный с виду (стояла середина лета, пели ласточки и сиял завораживающий закат), но скорбный по своей сути день, Швэш понял, что более не имеет преимущества перед иными, рожденными из лона. Он не мог больше думать со скоростью света. Не умел постичь смысла слов, произнесенных на неизвестном доселе языке. Не мог силой мысли заставить распуститься в декабре бутон розы или собрать из осколков разбитую вазу. Он стал обычным, простым куском слизи, по привычке сохраняющим форму, условно напоминающую человека. Все, чем он теперь располагал, было поварское мастерство, которому в последний год он, будучи помощником владельца самой известной в округе харчевни, уделял самое пристально внимание, да толика странной силы, доставшейся от родителя. Силы, отражающей миллиардную миллиардной части того могущества, коим располагал умерший бог. Силы, которую местные слабые и смертные создания именовали чародейской.
Какое-то время Швэш продолжал готовить рульки и разбивать яйца на сковороды по утрам. Прямо скажем, недолгое время. Очень быстро он понял, что кулинария при всей своей привлекательности более не может заполнить ту тянущую пустоту, что поселилась в груди.
Тогда юный плазмоид собрал свои немногочисленные пожитки, тепло распрощался с трактирщиком и отправился в странствие по такому огромному, такому удивительному и вместе с тем такому крохотному и плоскому миру. Сможет ли он в своем путешествии отыскать то, что вновь вернет ему смысл? Сможет ли обрести себя?
Кто знает.


Итак, к чему я это?
А к тому, что неделю назад я впервые за долгое время сыграл в ДнД, а в грядущую субботу посещу еще одну сессию, чему очень и очень рад. Вышенаписанное -- предыстория моего персонажа -- плазмоида по имени Швэш, чародея 8 уровня с источником силы в виде аберрантного разума. Сейчас я кое-что по-мелочи правил в написанном, и вдруг подумал, что блин, а перс-то получается прикольный! Вот я и решил поделиться) Прямо из головы, не перечитывая и ничего не правя. Просто потому, что захотелось)
А как вы относитесь к настольным ролевым играм? Пробовали? Понравилось? Были интересные, необычные персонажи?