Новая фантастика. День четвёртый. На измене.

С некоторых пор я возомнил себя непробиваемым человеком. Ну, из тех, кому здоровый пофигизм повышает оптимизм. К чему это я? Щас расскажу.
Четвёртый день, как и ожидалось, был пропитан предвкушением чуда. Мы точно знали, что поедем в типографию.
Привезли нас... в Олимпийский комитет России. Артём знает толк в пытках, как бывший инквизитор говорю. Пока мы искали глазами печатные станки, нас провели в небольшое помещение и познакомили с необычными людьми. Чем они необычны? Да хоть тем, что в одной комнате с нами было ажно два полковника! Люди старой, советской закалки. В силу возраста, мне доводилось общаться с такими. Испытал своеобразное ностальджи. И от чая с рафинадом вприкуску, и от рассказов о спортивных достижениях подопечных (космонавтов, ракетчиков). Словно вернулся в девяностые к задушевным беседам с Сократычем, матёрым кадровым гэбешником и моим хорошим другом. Пока Артём всё названивал куда-то, мы сфоткались.

Сходили в олимпийскую столовую. Тоже словно из прошлого века. То бишь цены божеские для Москвы, надписи, вилки-ножи, меню советских столовых. Я впервые в жизни попробовал уху! Вкуснота!
Выяснилось, что в следующий пункт "пока рано". И повезли нашу шумную компанию на Воробьёвы Горы, к МГУ. Снова фотосессия, фисташковое мороженое, разглядывание красот.

И вот, наконец, отмашка. Пора!
Приехали в промышленный район. На проходной долго проверяли документы, оформляли пропуска. В типографии строжайше запретили самостийные фотографии.
До чего же здорово было смотреть на процесс создания книг! Запах типографской краски и клея, всё движется а бешеном ритме, рабочие винтиками огромного механизма мелькают между станков. Один из них вкатил тележку с только что отпечатанным сборником. Нашим!
Вот тут пришло время пару слов сказать про мой здоровый пофигизм. Наверно я единственный из победителей всерьёз не относился к своему хобби. Сетевая графомань? Ну это же детский сад! Писательство, как таковое, вымирает, становится развлечением грамотных людей. Ну есть определённый круг поклонников и поклонниц творчества. Ну ждут от тебя новых стихов и рассказов. И пишешь ради них, ради друзей. А массам на твои графоманские потуги плевать.
Угу... Когда я взял в руки свежеотпечатанный томик и раскрыл на странице "Загорья", вдруг понял, что у меня, старого циника, руки дрожат. И ведь издавался в немалом количестве сборников! Только на церемонию мой соавтор две толстенные книги притащил, где я и соло и в соавторстве. Но тут другое. Тут тебя в твою же славу носом ткнули и повозили, чтоб проникся. Ощущение – космос. Настроение – на измене.

Думаете это был апогей этого дня? А вот и нет! Расселись после фотосессии и поехали. Снова, как заведено, в неизвестность. Долго ехали, больше часа. Столица России – огромнейший город. Я за час доезжаю до Севана. А тут за окнами всё те же дома, проспекты, мосты и Москва-река.
Подъехали к грузинскому ресторану, окружённому многоэтажками. Скромному такому. Спустились в помещение. Там, за столом, нас ждал... Роман Злотников.
Одна из звёзд русскоязычной фантастики, мэтр, романами которого миллионы читателей зачитываются. По всему миру. Вродькак по возрасту мы не так сильно разнимся, но было слегка боязно общаться. Но это сначала.
Роман – потрясающая личность. Это в отрыве от творчества. Просто, как человек. Его можно слушать часами, с ним можно общаться бесконечно.
Сначала вопросы по теме:
"А возможно заработать писательством?"
"Ну конечно! Надо всего лишь(!) попасть в двадцатку" – откровенно, без ехидства. Констатация факта.
"А много пишете?"
"Три романа в год. Уже их больше сотни"
"Откуда столько идей??"
"Их у меня столько – жизни не хватит. Потому есть много чего в соавторстве. Чтоб побольше успеть"
И вот из таких вопросов-ответов постепенно складывается образ великого труженика и Мастера. На заметку романистам, рожающим в муках по роману в год.
Но самое интересное было дальше. Поделившись секретом преодоления застоя, Роман перешёл на рассказы о писательской тусовке. Лично для меня это была самая крутая часть беседы. Ведь автор близко дружит с Анжеем Сапсовским (шикарные истории про него услышали), дружил с Борисом Стругацким (тоже много личного, безгалстучного). Мы узнали, какие в реале, в обычной жизни Шекли, Гаррисон, многие другие знаменитые авторы.
Под конец встречи лёд растаял. С нами общался талантище и мастер слова, но наш человек, тот, кто не может без творчества. Грани стёрлись. Мы были братством (и сестринством, само собой).

Потрясающие ощущения. Старый мир разрушился окончательно.
Ехали в гостиницу уже поздно ночью. Нагруженные заданием – выдать прикольную миниатюру о попаданце. Я и сам себя тоже чувствовал попаданцем.
Позади были огонь и вода, впереди полтора дня до церемонии, медные трубы и три побега. Но об этом – после.