Вещный мир "Странствия духа": люди

Про материальную культуру потом — надо сделать несколько рисунков, а пока немного о людях и общественных отношениях.

Напомню: речь мы ведём об обществах лесных охотников Восточной Сибири (в основном тунгусов и эвенов образца XVI-XVII веков), которые послужили прообразом народа, описанного в книге. Не следует распространять всё сказанное ниже на Сибирь в целом, во времени и в пространстве.

Семья и род. Общество, описанное в повести, живёт родовым укладом: каждый род — действительно родственники, у них есть родовая территория для охоты, она очень большая и обычно привязана к какой-то реке. «Я с реки такой-то» — это всё равно что паспорт показать. Поскольку реки имеют «отношения» между собой: впадают вместе в одну реку, текую параллельно, сливаются, — то и роды, живущие по этим рекам, воспринимаются как родственные. Если две реки вместе впадают в третью, то она их «мама», сами эти реки — «сёстры» (или «братья», в языках восточносибирских народов нет категории рода), а люди, живущие по их берегам — братские роды, причём род большей реки — старший.

В роду, конечно, нет никаких вождей: до стадии вождеств эти общества не дошли. Да и не факт что могли бы дойти: вождества больше характерны для Америки, чем для Евразии (и, как правило, треубют производящего хозяйства). Род держат вместе обычаи: одна земля для охоты, одни правила почитания предков, одни законы выбора невест вне рода. Экзогамия была обязательна: лучше взять невесту из чужаков, говорящих на другом языке, чем жениться на родственнице. Как следствие, внутри рода все друг другу кем-то приходятся.

Здесь я как автор испытала некоторую сложность: схема родственных отношений у восточносибирских этносов совершенно не совпадает с принятой у нас, поэтому механически перенести наши термины родства на их род не получается. Если мать и отец однозначны, то все другие родственники делятся на «стороны»: по матери и по отцу. Отцовская родня ближе, чем материнская: мать ведь из другого рода. У некоторых народов было не то что позволено — принято по обычаю отдавать девушек замуж за дядю по матери: он не «свой», и девушку заберут в другой род. Кровные связи менее важны, чем родовые.

Братья и сёстры тоже не равнозначны: старшие — это одно, младшие — другое, они называются разными словами. У многих народов нет понятия «племянник вообще»: есть ребёнок (племянник по сестре) и «неребёнок» (племянник по брату). Поэтому Нюрилкан не называет племянницу (в наших терминах) племянницей, а только «дочерью сестры». А могла бы назвать своей дочерью: сёстры ближе друг другу, чем своим же братьям, их дети как бы общие.

Роли в обществе. Поскольку, как мы уже выяснили, вождей в родах нет, то нет и никакой верховной власти. Когда возникает необходимость принять какое-то решение, важное для всего рода, мужчины и замужние женщины (а также вдовы) собираются и обсуждают, как теперь жить. Если принимают общее решение, то его и выполняют, если нет — род может расколоться, потому что обязать всех выполнять чью-то волю невозможно.

Шаман играет серьёзную роль в общественной жизни, его авторитет велик. Считать шаманов непременно «жрецами культа предков», как иногда пишут этнографы, нет никаких оснований: у многих народов никакого культа предков нет, почитание умерших не равно поклонению. У шамана роль другая: он посредник между людьми и духами. Если верования утверждают, что люди могут общатсья с духами предков, шаман и будет с ними общаться, но такие представления отнюдь не общеприняты.

Но «административной», так сказать, власти у шамана нет: случаи, когда шаманы-богачи по сути пуправляли родом, относятся к намного более поздним временам, когда появилась возможность накапливать индивидуальное богатство, и происходило это чаще у народов с производящим хозяйством, например, у оленеводов. Лесные охотники, постоянно кочующие по местам своей охоты, не могли накапливать имущество: его надо таскать с собой и на себе — вьючных животных нет. Поэтому даже нападая на другие роды, их практически не грабили — куда ты денешь награбленное? Жить сразу в двух домах нельзя, одного достаточно, есть сразу из двух мисок тоже нет смысла — мясо-то одно и то же. У кочевника, не имеющего оленя или лошади, на счету буквально каждый грамм вещей: всё тащишь на себе или на волокуше, в лучшем случае на лодке.

Сонинг — это лучший воин рода; в английском есть удачное слово champion, передающее именно это значение. П принципе сонингов могло быть несколько, главное, что это воины, а не просто охотники. У сонингов не было никакого «кодекса чести», как у еверопейских рыцарей: на войне все средства хороши, можно бить в спину, из засады, переодеться стариком, войти в чужой дом и там напасть на хозяина — всё это описано в преданиях. Честь сонинга несколько в другом: он всегда защищает не себя, а род, он не меняет принятого решения и не отказывается от обещаний («сонинг одно слово говорит»). Если благо рода требует убить чужих женщин, поджечь чужое жилище, обмануть, устроить ловушку — позволено всё, кроме нарушения слова.

Гатакча — лучший охотник в роду, гланый добытчик. Чем больше добывает гатакча, тем больше он отдаст по нимату тем, кто не может охоиться; поэтому он всеми уважаем. Известны обычаи (как правило, у народов Акртики), когда в голодную зиму род убивал младенцев, которые не пережили бы голодовку, и их мясом кормили лучших охотников, чтобы они могли ходить на промысел и добывать хоть что-то.

Девушка, женщина и вдова. В обществе, где каждодневное выживание зависит от труда всех, положение женщины понятным образом высоко. Женщина кормит семью, обшивает, лечит, при перекочёвках собирает и разбирает имущество, включая дом. Если в семье нет охотников, женщина может охотиться, я лично встречалась с пожилой женщиной, которая в юности добывала медведей. Но чаще женщины охотятся на перелётную птицу и ставят ловушки на пушного зверя. А вот рыбалка — занятие в основном мужское, женщина рыбу только готовит.

Девушка довольно свободна в жизни, ограничения её свободы связано в основном с браком. Часто жениха выбирают родители. Но если девушка и парень сговорились — обычно это происходит на праздниках, где встречаются разные роды, — и семья никому ещё не пообещала дочь, родители могут дать согласие, и молодые женятся. В преданиях описаны случаи, когда брак детей из враждующих семей служил примирению и восстановлению дружбы.

Сек до брака специально не осуждается — осуждают только бесстыдство, когда девушки выставляют свои отношения напоказ, и лживое поведение: обещала одному, а спит с другим. Для мужчины тоже не считается чем-то преступным проникнуть к девушке тайком и склонить к сексу. Нельзя только насиловать — за это и сама девушка, и весь её род будут мстить жестоко и упорно. А вот похищение девушки не карается обычаем: увёз — значит, живи теперь с ней, мучайся.

Замужняя женщина, в отличие от девушки, просто окружена сакральными запретами. Основной их смысл — не повредить охотничьей удаче мужа и сыновей и не лишиться чадородия. В трудной кочевой жизни успешные роды очень важны, но полностью освободить беременную женщину от тяжёлой работы сложно, поэтому запреты отчасти связаны и с её защитой. Нельзя носить воду — выльет плод, нельзя брать топор — отрубит пуповину раньше времени, и так далее.

Если женщина остаётся вдовой, но ещё достаточно молода, к ней может посвататься другой мужчина, как из рода мужа, так и из другого. Решение о новом браке женщина принимает сама (как описано в эпизоде сватовства сологона). Будущий муж при этом должен взять на себя заботу о маленьких детях жены (если они есть), но также возможно, что их заберут родственники их отца. Если дети уже достаточно взрослые, мать оставляет им отцовский дом и уходит жить к новому мужу.

Совершенно священная фигура — это бабушка: она передаёт традиции семьи и рода молодым поколениям, часто она воспитывает сирот, оставшихся без родителей, она мудра, добра и, поскольку приближается к смерти, может видеть какие-то знаки духов. В преданиях часто бабушка спасает младенца — будущего героя — от убийц его отца, а потом растит его, охотясь и добывая для ребёнка костный мозг животных, потому что у неё нет своего молока.

О пожилых родителях заботятся сыновья: дочери-то отданы замуж в другие роды. Бросить родителей без помощи — страшный грех, намного хуже убийства. Таким преступникам Аин-Маин не пошлёт душу ребёнка и он не родится в их семье, а это самое ужасное наказание — род прервётся.