Съедобная магия
Автор: ДианаИ снова флэшмоб. Уже о застолье в книгах. А у меня из застолий только вот это коротюсенькое:
К террасе, где расположились спутники, подошел официант и шеф сделал заказ. Чорба (горячий суп), мамалыга (кукурузная каша) с брынзой и жареной рыбой, летний салат и, конечно же, кофе – скромный ужин двух детективов.
Спрашивается: куда с этим во флэшмоб?
Ни-ку-да...
Но!
Мою повесть "Последний Лучафэр", действие которой происходит в Румынии (без вампиров), так часто стебали мамалыгой во время написания, что я не удержалась и...
Сделала мамалыгу магическим атрибутом.
Тоскливый вой Мики за окном заставил собраться с силами.
У Евы возник новый, отчаянный план. Вместо того чтобы прятаться от таинственного злодея, она решила вернуться в хибару и искать с ним встречи. Рано или поздно это все равно произойдет. Зачем оттягивать неизбежное?
Мика вновь залаял в будке у ворот, а Ева, оставив коробки с новой одеждой в углу прихожей, где раньше хранились баулы с товаром, зажила странной жизнью: днем спала, а ночью слонялась по комнатам в ожидании злодея. От страха и скуки она начала тренировать навыки боевой магии. Знаний катастрофически не хватало, пришлось вспоминать образы волшебников из фэнтези. Выдуманные жесты и заклинания прагматичный Каталин наверняка бы высмеял, ведь если можно колдовать, отдавая мысленные приказы, то телодвижения ни к чему. Однако мнение предателя Еву сейчас мало интересовало. Она научилась эффектно вскидывать руки при телепортации предметов, щелчком пальцев формировать и взрывать огненные шары, левитировать в красивой позе. Создала волшебный посох, для чего наделила черенок от лопаты магической энергией, и придумала защитное заклинание «Мамалыга». Ко всему прочему у нее открылась способность вселяться в птиц и животных и понимать их язык.
Да, именно так в моей книге называется сильнейшее защитное заклинание.
Мамалыга создает защитный золотистый купол и обезвреживает чужую магию на раз. И не надо думать, что я не смогла натянуть сову на глобус придумать этому логическое объяснение.
Смогла.
Вот оно:
Нику Каталин надрывно вздохнул:
– Ева... Мы вдвоем не смогли даже с заклятием справиться. Какой к черту бой?
– Я помню, – насупилась она, – но не могу бездействовать. Бездействие меня убивает.
– А меня убивают твои заскоки. Не понимаю, зачем дергать льва за усы, если ты заведомо слабее. – Он положил руку на лоб, борясь с мучительной болью. – Ты импульсивная, да. И все же не дура. Могла бы со мной посоветоваться. Это и моя проблема тоже.
– Я хотела, – закивала Ева и в ее тоне появилась издевка. – Честное слово. Я даже перенеслась в Бухарест, но, как оказалось, не вовремя. Ты был занят службой.
– Уймись.
– Интересная у тебя служба. Лучшая.
– Уймись, говорю.
– Не смей мне указывать!
Она резко встала, охнула от головокружения и упала на землю.
Каталин не успел подхватить ее.
– Мерзавец, – прошипела она и перевернулась на живот. – Я бы еще сто твоих машин взорвала.
– Это чужая машина. Шеф дал погонять.
– Ой… – растерялась Ева. – Нехорошо вышло.
– Типично для тебя... – Каталин поймал ее горящий ненавистью взгляд и махнул рукой. – Все, успокойся. Нет сил на ругань. Голова болит?
Ева не ответила.
– Я почему спрашиваю, – примирительным тоном заговорил он и помог ей подняться. – С лета я начал терять массу. Думал, из-за нервов. Или что ты наслала на меня какое-то проклятье. Сбросил почти тридцать килограммов, но чувствовал себя нормально, да и выглядел лучше. А сегодня после взрыва потерял половину веса и остатки волос. Мутит все время. Ты, я вижу, тоже не цветешь. Как здоровье?
– Умирать не собираюсь. Мне еще папу спасать.
Она подняла с земли черенок от лопаты и занесла над Каталином. Тот возмущенно отмахнулся:
– Э-э! Добить решила? Убери палку.
– Это не палка, а магический посох. Сейчас я помогу тебе.
– Убери, говорю.
Она нехотя опустила черенок.
– Посох у нее магический, – пробубнил под нос Каталин. – Додумалась же… – Покачиваясь, он медленно поднялся на ноги. – Не помогает мне магия, я пробовал. Ничего не помогает. – Он снова взялся за голову. – Прилечь надо... Пригласишь в дом?
Они перенеслись в хибару, и вид разоренной гостиной заставил Каталина присвистнуть от удивления.
Ева стукнула посохом о пол – убранство дома приняло обычный вид.
– Однако... – восхитился Каталин отточенным магическим навыкам Евы. – А ты времени зря не теряла.
Ей польстило это замечание, но она предпочла проигнорировать его.
– Мамалыга! – воскликнула она.
– Мамалыга?
– Это защитное заклинание.
– Заклинание «Мамалыга»! – глаза Каталина вылезли из орбит.
– Что не так?
– Еще спрашивает... – Он медленно опустился на диван. – Нельзя было нормально назвать заклинание? Скажем...
– «Защита»? – предупредила она его мысль.
– Хотя бы.
Ева улыбнулась своей проницательности и ударила посохом по стене – решила блеснуть еще и гостеприимством.
Диван стал большим и мягким. Теперь Каталину на нем можно было вытянуться во весь рост. Бревенчатые своды гостиной очистились от гнили и посветлели, кресла сделались огромными, соразмерно дивану, а на журнальном столике у дивана возникло блюдо с фруктами и соком.
В комнату вбежал пес. Фыркая, он лег возле пылающего камина и уставился на огонь.
Воздух за окнами засиял золотом.
– Что это? – насторожился Каталин.
– Так работает "Мамалыга". Создает защитный купол и обезвреживает чужую магию. К сожалению, купол не спасает от огненных шаров злодея. А я очень на это надеялась. Всю свою мощь вложила в заклинание.
Он с сомнением покачал головой:
– В поединке кукурузной каши и молнии победит молния – это и ребенку понятно. Знаешь игру «Камень, ножницы, бумага»? Бумага бессильна против ножниц, а ножницы не справятся с камнем. Так и с мамалыгой. Нужно другое название.
Подперев посохом дверь, Ева села в кресло.
– Скажи, Нику, – после короткой паузы заговорила она, – что ты чувствуешь, когда произносишь слово «Защита»?
– Хм… – он ненадолго задумался. – Что должен защитить кого-то или защититься.
– Ты чувствуешь опасность?
Он кивнул.
– И тебе тревожно и даже страшно? – допытывалась она.
– Конечно. Все нормальные люди испытывают страх. Он заложен в нас природой. Помогает собрать силы, приспособиться к новым условиям. Очень нужное чувство. Как и боль.
Ева смотрела Каталину в глаза и решала, говорить ему о своих догадках или нет.
– Так вот, Нику, знай, – произнесла она, – страх для истинного мага недопустим. Он убивает нас. Мы произносим «Защита» и подсознательно впускаем в себя страх. Открываемся для удара. Думаешь, зачем злодею все эти огненные шары, взрывы, которые никто, кроме нас с тобой, не видит и не слышит, ночные прогулки по дому, превращение в моего отца, разгром? Чтобы внушить нам страх. Творить свою магию он может незаметно, однако не делает этого. А теперь скажи, что ты чувствуешь, когда произносишь слово «Мамалыга»?
Каталин молчал и все так же внимательно смотрел на нее. Он не знал, о ее путешествиях по миру и наблюдениях за всякого рода "волшебниками", потому и ее слова о страхе показались ему надуманными, почерпнутыми из глупой статейки на каком-нибудь шарлатанском сайте магии и астрологии. Или у местных цыган. От Евы можно было ожидать чего угодно. Оно и понятно: жить одной в лесу, на отшибе...
Она нахмурилась под его взглядом и вздохнула:
– Опять Нику, ты мне не веришь. Но я все равно объясню. При слове «Мамалыга» мы не ощущаем никаких страхов. Вот к чему я веду. И не надо воображать, что я тут в одиночестве рехнулась. Это не так. И «Мамалыга» не бред. Заклинание работает.
– Временно работает, – уточнил Каталин.
– С чего ты взял?
– Сама подумай, как только ты привыкнешь к тому, что мамалыга – это защита, эффект пропадет. Все дело в ассоциациях.
– А… – растерялась она. – Значит, когда привыкну, то переименую заклинание.
– В «Брынзу»?