Отзывы на Плоский мир: книги 16-20

Предыдущая часть здесь.

16) Роковая музыка

«Роковая музыка» стала моей первой книгой Пратчетта вообще. Я не знал ни про него, ни про Плоский мир, я просто читал то, что попадётся под руку. И это чтение меня заинтересовало — оно было труднее, чем большинство «для подростков», но не запредельно трудным вроде многих имён научной фантастики, что я пытался ухватить в том же юном возрасте. Я понимал, что происходит (пусть даже не разбираясь в отсылках к рок-музыке и в целом, да и сейчас не разбираюсь), я смеялся над происходящим, я наслаждался прочитанным. И сейчас, с позиции всего возраста и опыта, могу сказать, что... книга просто хороша?

Первый важный момент — это именно что юмористическая фантастика. То есть подавляющее большинство остальных книг Плоского мира можно и порою лучше воспринимать всерьёз, юмор лишь важной составляющей. «Роковую музыку» воспринимать всерьёз невозможно, разве что при очень уж большом желании. Если только где-то ближе к концу, да и то скорее философски-метафорически.

Это даже не то чтобы претензия — в самом деле, придираться к тому, что юмористический цикл поставил юмор на первое место. Просто как-то непривычно читать Пратчетта и обходиться без вдумчивого шевеления мозгами, ибо единственное поле для этого переходит во второй важный момент: Сьюзен.

Моя проблема со Сьюзен проста: я её не понимаю. Сам концепт внучки Смерть работает на ура, моменты её воспоминаний лучшие из серьёзного в книге (хотя, как всегда, поданы с тем же юмором), но остальное... Вначале кажется, что Сьюзен будет активно субверсировать героиню историй для детей, прокладывая путь логикой и собственным мышлением. Но затем собственное мышление сворачивается в какой-то клубок: она без проблем принимает роль Смерть, она во многом ориентируется на его память — включая вопрос спасения Бадди — и чуть ли не единственное её желание сделать по-своему заключается в «плохие умрут быстро, хорошие нет». Причём без раздумий, как именно она собирается это проделать, и почему называет «балансом».

У меня есть подозрение, что Пратчетт ведёт двойную игру: для вида надсмехается над безвольными и плывущими по течению героями (включая Бадди), а на деле над разумными, прагматичными и знающими как надо. Но это очень странно: он никогда не унижал своих главных героев именно так. В «Санта-Хрякус» Сьюзен вроде бы стала лучше, но во «Вор Времени» я её как персонажа совершенно не помню. И поскольку более Сьюзен не появляется, то как бы она не стала моим главным разочарованием Плоского Мира.

Жаль, если так будет.

17) Интересные времена

С «Интересные времена» всё вышло не так легко и просто. В какой-то момент я подумал, что опять книга скорее юмористическая, затем серьёзности прибавилось, но... недостаточно?

Зайду с главного: я не проникся «Серебряной рукой». Для начала потому, что они при всех перебранках и утверждаемой хорькизьме удивительно бледны как персонажи. Даже Коэн, хотя он всё-таки выделяется, особенно на моменте расспрашивания о судьбе товарищей. Далее, хотя идёт прямое сопоставление варваров и империи с симпатиями в сторону первых, на деле оно представляется знаменитым выбором из Южного Парка: обе стороны совершают жуткие преступления, просто варвары делают это более открыто и честно. Хотя последнее тоже сомнительно: Коэн скармливает отравленное блюдо человеку, который по сути стоял рядом (да, был в курсе и рыльце в пуху, но всё же). А одним из любимых методов убийства у варваров считается нападение на пьяных да безоружных. Возможно, я просто нежная фиалочка, но ведьмы, Стража и остальные как-то умудряются балансировать в таком поле, а варвары нет.

Куда интереснее сопоставление Анк-Морпорка и Агатовой империи. Его можно свести к: у обоих государств одни и те же проблемы, но Анк-Морпорк о них знает, не запрещает осуждать и даже тихо решает (особенно с учётом будущих книг), а империя раздувает целый культ, запрещает называть проблемами, вводит кучу правил по сохранению такого порядка, и именно порядок становится орудием её падения. Это очень интересное сравнение, но его как-то мало и кажется не столь внушительно-убедительным.

Также не дотягивает и образ главного злодея. Нам подчёркивают его одержимость Анк-Морпорком, даже делают небольшую интригу, но это никуда не ведёт. Подчёркивают его идеальность, но та сразу сыплется при встрече с варварами.

Ну и, наконец, Ринсвинд. Здесь совсем непросто: с одной стороны, Ринсвинд обладает чётким характером, с другой — характеру этому недостаёт глубины. Даже если не сравнивать с другими главгероями: Двацветок получает куда больше истории и проработки, хотя появляется лишь ближе к концу. С третьей — весь смысл Ринсвинда в недостатке глубины, в том, что он не думает, а делает, и в основном делает ноги.

То есть, подводя всему итог: мне не хватило. По мелочам, даже какими-то каплями, но не хватило.

18) Маскарад

Мне почти нечего сказать про «Маскарад». Он не скучный, совсем наоборот, но я недостаточно знаю о «Призрак оперы», чтобы наслаждаться взаимосвязями.

Анк-Морпорк получает чуть больше истории, и Тени из простого «это бандитский притон» переходят в более сложное «почему это бандитский притон». Эсме, напротив, истории почти не получает, хотя её характер продолжает углубляться и раскрываться мелкими чёрточками. Агнесса-Пердита заменяет Маграт, но пока не на ведьмином поприще, и пока про неё мало что можно сказать — хотя свою роль нормального человека в царстве безумия она исполняет отлично. Мне нравится детективный сюжет, нестареющая классика того, как все улики указывают на одного, читателю предлагают подозревать другого, а виновным в итоге оказывается третий. Ну и полная уверенность с самого начала, что люстра упадёт.

А так... опера она и есть опера. Шумливо, атмосферно и в такой-то степени бестолково.

19) Ноги из глины

У подцикла Стражи есть традиция: брать какую-либо упомянутую либо подразумевающуюся расу/вид и рассматривать её в лупу на пример вливания в общество. Тем более что в большинстве случаев общество резко против.

Начинается всё с големов, и... вот воистину лучшие авторы те, кто может говорить просто о сложном. О свободе, о принадлежности кому-либо, об умении находить компромисс и принимать истину. Что такое жизнь, что такое живое существо и чем отличается здравомыслящий человек от разумного... просто о сложном. Причём речь не только о големах — свои подвижки начинаются у гномов, да и сюжетная линия оборотней постепенно раскручивается.

И это только начало.

А, и да: «Я Не Принимаю Это Как Аргумент» смело можно заносить в лучшие ответы.

20) Санта-Хрякус 

«Санта-Хрякус» стал моей второй книгой о Плоском мире, опять-таки ненарочно, просто так вышло. И я обращался к нему с некоторым беспокойством: а вдруг и тут не сойдётся с ностальгией?

Обошлось.

Даже Сьюзен стала лучше.

Но не до конца.

Я понимаю её стремление к нормальности — страх того, что засосёт чересчур крепко и превратит во что-то. Но у неё нет стремления добиться нормальности на деле: Сьюзен дубасит страшил, ходит в бар для нежити, а при встрече с прошлым пытается делать вид, будто ничего не происходит. Фактически прячется под одеялом и думает, что это сработает.

Прискорбно, потому что в остальном «Санта-Хрякус» — одна из моих любимейших книг. Взгляд на Страшдество и его символы с абсолютно разных сторон, теплота и мрак праздника, уморительный юмор, блестящий план по убийству Санта-Хрякуса — после его осознания чётко понимаешь, что только больной ублюдок мог додуматься — и, разумеется, моё любимейшее СОЛНЦЕ НЕ ВЗОЙДЁТ. Истинная суть зубной феи чертовски умная идея. Смерть в облике Санта-Хрякуса заслуженно стал одним из главных образов Плоского мира в целом.

Очень плохая свинка.

Обожаю эту книгу: она строит не просто мир, но его мощный мифологический стержень, работающий на своих причудливых правилах.