Разврат

— Ну, хоть с возвратом? — спросила бухгалтер, когда Славик принёс подписанное уже заявление на крохотный отпуск. 

— Очень надеюсь, что с развратом! — пошутил Славик, и сглазил.

Дома его встретил разврат, разброд и шатание — его не было с марта. Мерзость запустения виднелась во всём, домашний мир стоял на той шаткой грани, которая отделяет откровенную демократию от полной матери порядка.

— Почему обои отстали? — вопрошал он.

— Ну-у у Нилки трубу прорвало, и оно так отстало...

— Почему все ножи тупые?

— Ну-у, мы ими всякое резали, но я ж точила вроде...

— Почему кот как тюлень, поперёк себя шире?

— Ну-у, он кушает...

— Почему диван сломан?

— Ну-у как-то взял и сломался, никто на него не прыгал...

— Почему балкон в штукатурке?

— Ну-у, оно размокло и само упало, а потом примёрзло, вот, оттепели жду...

— Почему кошка дикая?

— Ну-у она не приручается. 

— За месяц с лишним? — усомнился Славик. — Приручим.

«Щас, блядь! — подумала кошка за кухонной стенкой. — Понаехал тут...»

Первым пунктом у Славика шло «прикормить», но кошка была настороже — вдруг отравит, и хавку у него не брала. На вкусняшки не выходила. Второй пункт, «прииграть», провалился тоже — играть с верёвочкой кошка не собиралась, зато украла и спрятала массажный мячик, еле нашли. По ночам кошка выбиралась пожрать, развеяться и везде-е-е, кругом сидела на полу черная и невидимая, чтобы с воплем брызнуть из-под ног, отскочить на метр, и снова брызнуть из-под ног. Славик возбудился и заделал ход под ванной и батареей, прятаться пришлось под кроватью. «Понаехал тут», — с ненавистью подумала кошка и нассала в тапки — чтоб не своевольничал. Утром наивный Славик обулся, оценил сюрприз, поймал кошку и натыкал в тапок носом. Кошка взвыла и взяла у него общий анализ крови из трёх пальцев сразу, за что снова была натыкана носом, теперь ещё и в пальцы. «Съест», — обречённо поняла кошка, притворяясь мёртвой, впрочем, пронесло. «Не голоден», — подумала она, зализывая стресс под кроватью. 

Славик купил живого карпа размером с детский трактор, и положил в ванной на пол. «Подлизывается» — решила кошка и пошла знакомиться — экое большое, пахнет пищей, но страшненько и дышит ротом. Она как раз нежно целовала карпа в лобик, когда тот оказался коварным врагом: забился, запрыгал до потолка, чем сделал нервный стресс, пришлось текать и ховаться под кровать. Оттуда кошка вышла только вечером, поглодать вражьи косточки — понаехавший победил врага и съел, а кошку не съел, потому что не смог достать. Однако, поделился. "Развращает!" - презрительно думала кошка, хрустя плавниками.

Они воевали всю неделю. В день отъезда Славик с самого утра занемог. Лежал, глядя в потолок, и без слёз плакал. Дома было плохо и много несделанных дел, но на чужбине ещё хуже и нету родственников, в то время как все Славики — стадные животные, мех у них не очень, но приручаются легко и любят хлев.

Кошка сделала тыгыдым - ноль реакции. Она снова украла маленький массажный мячик -- Славик лежал безразличный. «Сломался» — поняла кошка. Нужно было добивать, и она робко залезла в кровать. Сперва села на краешек — понаех не реагировал. Потом на одеяло — ему было плевать, он умирал. Тогда кошка залезла ему на колени — проводить в мир иной и убедиться, что всё, убрался, угрозы больше нет. И когда Славик потрогал её за голову, решила не уходить. "Разврат -- так разврат". Не так уж и плохи понаехи, если разобраться.