Отзыв на рассказ "Прощай. Я стану киборгом" и интересные дополнения к рассказу

Мой рассказ "Прощай. Я стану киборгом" участвует в марафоне отзывов на кое-каком портале, и недавно в составе отзыва по нему написали СТИХ!  

Я скоро стану киборгом. Прощай.
Не думай, ты ни в чём виновен не был,
А даже был мне... другом? Так и знай.
Соскучишься по мне - смотри на небо
И в небе равновесие ищи.
Ищи его в себе, - отыщешь, может,
Опору для мятущейся души.
Мне ей не быть отныне. Ну так что же.
Мне быть - собой. Немыслимо - собой!
Какой - ещё не знаю, но - чудесной!
Я стану киборгом и собственной мечтой,
Мне просто в человечьем теле тесно.

(с) Анастасия

По этому поводу хочу поделиться с вами иллюстрацией к рассказу:

(Зика Грей и эльксарим Аполли-Нова)

У Зики Грей - героини рассказа - есть старший брат по имени Себастьян (элькса 90), судьба которого описана в незавершённой повести "С мечтой о Гармонии". В отличие от Зики, он, в силу некоторых особенностей своей мутации, не осознал вовремя свои инстинкты и остался пантой...

Вот отрывок из повести, где главная героиня Джоанна впервые встречает его:

Однажды утром, когда воздух над океаном особенно свеж и прохладен, девушка прогуливалась вдоль кромки прибоя, и вдруг заметила в волнах что-то, похожее на… прибитое к берегу тело человека! По спине пробежали мурашки. «Это что – труп?! Утопленник?! Какой кошмар! Что мне теперь делать – бежать в полицию?!» Но тут этот «труп» пошевелился, взмахнув рукой, закрыл ладонями лицо и издал приглушённое рыдание. Девушка подошла ближе и присела на корточки рядом с бородатым мужчиной, который валялся на спине, наполовину погружённый в океанскую воду. На нём была одежда и обувь, и всё это промокло до нитки! Чёрные длинные волосы его разметались по песчаной отмели, в них запутались песчинки, водоросли и прочий мусор. Но ему, похоже, было наплевать… Вдобавок ко всему, от мужчины разило алкоголем.
— Молодой человек, вам плохо? – участливо спросила Джоанна.
Может, это был всего лишь алкаш – но почему-то ей стало его жаль.
— Мне всегда плохо, отстань… – невнятно пробормотал он.
— Что у вас случилось? – не успокаивалась девушка.
— Что случилось?.. – буркнул он и снова разрыдался. – Опоздал я… Вот что… случилось…
— Опоздали? Куда? На самолёт? На поезд? – не поняла Джоанна.
— На жиззь свою!.. – рыдая, процедил алкаш.
— Пожалуйста, вставайте, вы весь промокли… – девушка взяла его за руку и попыталась поднять. – Вы не можете встать?
— Отстань! – махнул на неё алкоголик. – Я лежу, потому что хочу этого!
— Хотите?..
— Мн-не нужно… Вы не понимаете? – промямлил он. – Не-е… Вы естественная? А канеш… Вам не понять!
— Естественная?.. – переспросила Джоанна, что-то припоминая. – Постойте, как вас зовут?
— А вы знаете, чем пахнет… океан? – пробормотал алкоголик, не отвечая. – Вы не чувствуете этого… запаха. А знаете… чем пахнет?.. Эльксагеном! – он сдавленно хихикнул, расхохотался, и смех его снова перешёл в рыдания.
— Вы пьяны, Себастьян, – произнесла Джоанна печально.
Она вспомнила его имя, которое узнала ещё из переписки с Дереком до приезда сюда.
— Канешна я пьян! Ессли бы не был пьян – я бы из дома не смог… выйти! А мне нужен… этот сраный баланс…
«Это действительно он, – поняла Джоанна, – тот панта с элькса-потенциалом девяносто. Который спился. Неужели это настолько тяжело? Или ему просто нравится себя жалеть? Сколько лет он уже в таком состоянии? Вот, значит, зачем он здесь валяется… Не просто так. Ему нужно восстановить баланс – но из-за неполноты гармонии это слишком мучительно для него. Поэтому он пользуется алкоголем… Чтобы притупить эту боль и позволить себе выбросить накопившиеся чувства. Ведь теперь он уже не может удовлетворить инстинкт… Он опоздал навсегда». Отойдя в сторонку, Джоанна просто присела неподалёку на деревянную корягу и замерла. Вытащив из гнезда наушники, она позволила музыке заполнить собой побережье…
— Чёрт… Вот чёрт… – бормотал Себастьян сквозь рыдания. – Ненавижу этот вид… И это музло… поганое…
На самом деле вид новогаттарийского океана с утра был невыразимо прекрасным. И музыка звучала очень красивая и мелодичная… За это Себастьян и ненавидел их. «Тебе бы куда-нибудь, – подумалось вдруг Джоанне, – где не так живописно. К нам, в город, например, где мы жили с бабушкой… Может, тамошняя серая природа не ранила бы тебя столь сильно».

А вот фрагменты о том, как Себастьян узнал о величине своего элькса-потенциала. Случилось это как раз одновременно с решением Зики которое, как и описано в рассказе, стало для её семьи неожиданностью.

Пока они говорили, вся компания посетителей ожидала в коридоре у кабинета, и Себастьян сидел с ними, играя в игрушку на смартфоне. И вдруг его окликнул по имени знакомый голос.
— Себастьян?!
Юноша поднял глаза от смартфона.
— Зика?!
Его младшая сестра собственной персоной стояла перед ним с выражением крайнего изумления на лице.
— Ты что тут делаешь, братец? – спросила она, теребя подол юбки.
— Да так, Дерек Атревиан позвал за компанию, элькса-потенциал измерить, – объяснил Себастьян. – А ты-то здесь зачем?
Признаться, он был изумлён ничуть не меньше. Сестрёнка широко улыбнулась.
— А мне уже измерили! – радостно сообщила она. – Семьдесят шесть! Они сказали, что завтра меня мутируют.
— Без шуток?! – Себастьян вскочил со своего места, едва не выронив смартфон.
— Конечно! Какие шутки? Я так рада, братец!
— Но семьдесят шесть… Это же не так много, у тебя были… ну… проявления инстинкта? – проговорил он шёпотом.
— Да, – девочка пожала плечами.
— При таком потенциале их должно быть ещё сложно ощутить, – засомневался Себастьян.
— Прекрасно всё ощущается.
— Ты, наверное, просто придумала…
Зика нахмурилась, а потом отвернулась к противоположной стене коридора.
— Ещё ты мне будешь морали читать! Я ведь нарочно маме ничего не сказала… Я придумала?! Класс, – она отрывисто выдохнула воздух. – Ну и пусть. Не верь, пожалуйста. Я уже подписала согласие. Мне начихать на твоё ценное мнение!
С этими словами она гордо удалилась. «Зика? Согласие на элькса-мутацию?! Завтра моя младшая сестра станет эльксаримом?!» У Себастьяна просто не укладывался в голове такой расклад вещей. Он столько времени проводил с сестрой, и ничего подозрительного в её поведении не замечал! А она, оказывается, что-то чувствовала… Когда только успела? И ни маме, ни ему… ведь ни словом не обмолвилась.

Себастьян сидел с другого конца лавки и, не моргая, смотрел на обозначенную в документе цифру. Лицо его вытянулось и побледнело, а руки постепенно начали дрожать. Потом он судорожно вздохнул, скомкав свой листок, и бросился бежать прочь.
— Братец…
Из-за поворота выбежала девочка и кинулась следом за ним. Дерек недоумённо уставился им вслед.
— Что это стряслось у Греев?
Остальные растерянно переглянулись.
— Бедняга… – прошептал стоявший тут же ассистент-медикомеханик, отрицательно поведя головой.

Выбежав на улицу и спрятавшись за углом корпуса, Себастьян опустился на землю и, не в силах больше держаться, зарыдал, закрыв лицо руками. Всё, произошедшее сегодня, казалось ему сплошной фантастикой из фильма, или просто дурным несуразным сном. «Какой нафиг девяносто, это вообще, откуда взялось?! – в полнейшей растерянности думал он. – Да я ведь совершенно не гожусь в эльксаримы, как ни крути! Эльксаримы – они эта… боевые киборги! Они же солдаты! А я даже на физкультуру в школе ходить не люблю, и тренировки все эти… не для меня же явно! Я же… изобретатель. Я же механикой увлекаюсь! И конструированием. Какой из меня элькс-то вообще?!»
— Да какой из меня эльксарим, вы шутите что ли?! – прокричал он вслух, захлёбываясь от рыданий.
Девочка подошла и подняла с земли скомканный бумажный листок. Развернула. Прочла. И некоторое время просто стояла как статуя, не зная, что в такой ситуации говорить и что делать… Себастьян обернулся и увидел её.
— Чего… смотришь?! – всхлипывая, прохрипел он. – Ты, значит, семьдесят шесть… почувствовала… А я вот, выходит… девяносто не распознал! И где здесь… логика-то?! А?!
— А ты… совсем ничего не чувствовал? Ведь мешать же должно… – тихо спросила Зика. – Может, это ошибка?..
— Они… несколько раз… смотрели… И на разных приборах… Я… не знаю.
— Братец, ты почему плачешь? Тебе плохо? Ты на самом деле чувствуешь?!
Задумавшись и обратив взгляд внутрь себя, Себастьян припомнил своё состояние в последние годы. Почему-то ему разонравились школьные походы и даже просто прогулки с друзьями на природе. Он не придал этому значения и просто предпочёл встречаться с ними в помещениях: в том же кафе, например. Или дома. В конце концов, какая разница? Ну конечно, ему нужен был природный компонент баланса гармонии, и он восполнял его, когда потребность назревала. Только сейчас, восстановив свои ощущения в памяти, он обратил внимание на то, как с каждым годом ему сложнее становилось это делать. А ведь когда-то он мог испытать истинное наслаждение от взаимодействия с природной средой! Когда это вдруг оно стало ему недоступно? Теперь всё, что он чувствовал, созерцая прекрасные пейзажи – это раздражение и тоска… Да ведь это же картинная неполнота гармонии, как во всех военно-просветительских брошюрках пишут! Да почему же он не придавал этому чувству значения?! И как так получилось, что он ничего до сих пор не понял?! Ах да… Он был занят. Сосредоточен на всяких интересных и важных делах. Его жизнь была посвящена интересным проектам, конкурсам, занятиям… Себастьяну нравилось оттачивать своё мастерство, и это доставляло ему радость… До последнего года, пожалуй, когда всё вдруг начало валиться у него из рук. Хотя окружающие люди по-прежнему восторгались его творениями, самому панте вдруг начало казаться недостаточным собственное мастерство. Он пытался снова и снова – но почему-то какие-то, казалось бы, очевидные вещи в работе ускользали от его глаз… Он обнаруживал их, да – но, чёрт возьми, почему каждый раз так поздно, да ещё ценой каких-то сложных расчётов, лишних чертежей, несуразных бессчётных попыток?.. Это попросту начинало бесить! Одновременно стали теряться и пропадать разные инструменты… Нет, наверное, они пропадали и раньше – но почему-то тогда Себастьяну как будто было всё равно. Теперь же он каждый раз чувствовал раздражение. Он подумал, что прежние увлечения просто наскучили ему, может быть, он просто их перерос, но могло ли это быть… «Тебе кажется, будто что-то должно получаться у тебя легко – но тебе не даётся это даже ценой усердных тренировок», «Тебя раздражает, когда окружающие хвалят твои навыки, потому что тебе самому они кажутся недостаточными» – вспомнились ему формулировки из школьного теста на инстинкт перехода в эльксарим, который он проходил ещё два года назад. «Чёрт, это же оно. Точно оно! Почему-то я думал, что речь обязательно должна идти о каких-то физических навыках, а не об этом… Но ведь мои чувства при разработке проектов точь-в-точь попадают под эти формулировки! – осознал теперь он. – Это и был мой инстинкт?! Почему же он проявлялся в таких необычных вещах? Разве эльксаримы занимаются подобным? Разве они не служат в армии? Я ничего не понимаю!» Он вновь посмотрел на сестру, которая с тревогой на лице стояла рядом, и произнёс:
— Да…
— Ты чувствовал?! Так почему же ты не ушёл?! – ужаснувшись, воскликнула Зика.
— Я не понимал!.. – отчаянно прокричал Себастьян. – Зика!!! Это ведь никогда не кончится теперь?! Проявления инстинкта – они ведь никогда не пройдут?! – он поднял в небо взгляд полубезумных, расширившихся глаз и произнёс. – Зика, я природный компонент восполнять почти не могу, у меня в груди болит, это так и будет теперь?! НАВСЕГДА?!
Девочка подошла и обняла своего брата, ничего не говоря больше, а он всё продолжал отчаянно рыдать у неё на груди, захлёбываясь горькими слезами…
— Почему я такой?! Я какой-то ненормальный! Почему я не увлекаюсь тренировками, как все панты?! Почему эти военные столько раз меня перемеряли?! Ведь не просто из-за высокого значения… Что-то явно было не так! Что со мной не так?! Какая теперь, к чёрту, разница, если уже КОНЕЦ?! Я опоздал!..
Его вопросы так и остались без ответа… Искать на них ответы совсем не хотелось, панта не видел в том уже никакого смысла… Ах, если бы можно было забыть обо всём, как о страшном сне… Но оно не даст забыть… И он всё продолжал рыдать, не в силах остановиться. Сестра не смогла его утешить, и в конце концов ушла по своим делам. Себастьян знал, что такой, какой он увидит её в следующий раз… он не захочет её видеть. Потому что это будет слишком больно. Сестре лучше сказать «прощай»… Надо будет ещё как-то позвонить маме, ведь она сейчас в отъезде, и Зика ей ничего не сказала. Она понятия не имеет о том, что она вытворила… Стоило ему об этому подумать, как раздался телефонный звонок.
— Да, мама…
— Себастьян, представляешь, мне только что пришло сообщение от Зики о том, что она ушла на военную базу! Ты знал?!
— Да я сам здесь…
— Что? Ты с ней там? – не поняла мама. – Это правда, что она собирается…
— Да, правда…
— Но ты-то хоть вернёшься?! Только не говори, что ты тоже…
— Не бойся, мама… Я уже не смогу. Я уже взрослый, мама, для меня уже слишком поздно! Ну что ты мне говоришь?! У тебя двое детей-пант, такие вещи знать надо вообще-то!.. – он снова сорвался на крик и разрыдался.
Мать никогда, с самого его младенчества, не видела, чтобы её старший сын по-настоящему плакал…
— Себастьян, ты что? Ты плачешь? Что там у вас случилось?! Я приеду, слышишь, я скоро приеду, не плачь!
Но панта уже повесил трубку."