Душещипательного вам принесу...

Ышшо про игры. Точнее, про игру...

Тем не менее, про вещи я не забыла, и к следующему разу взяли мы к порталу дополнительную тележку для вещичек – чёт я протупила, не спросила: сколько их там, этих барахлишек – так что пусть лучше с запасом. Детдомовский автобус уже ждал нас, заехав, как это не раз уже было, задом в арку портала. Флегматичный шофёр курил, открыв своё окошко и откинувшись в кабине, так что его и видно-то почти не было.

Маргарита Васильевна гуляла с ребятишками в прилегающем парке. Точнее, бегала. Есть такая, честно скажем, тупая игра для младшего дошкольного возраста. «Бегите ко мне» называется. И в названии, собственно, заключена вся её суть: воспитатель отбегает в сторонку и кричит: «Бегите ко мне!» – и дети бегут. Больше никаких событий не происходит – ни ловли, ни заколдовывания в вороного коня, ни съедания, ни каких-то ещё мудрёных наворотов. Тупая же, говорю. Обычно прокатывает только с малышами двух-трёх лет. Однако, детдомовские – это постоянная тоска по объятиям и дефицит эмоций, поэтому к Маргарите Васильевне, широко призывно распахивающей руки, с энтузиазмом бежали все, даже большие уже шестилетки, и каждый получал своё поглаживание по голове, после чего воспитательница снова отбегала метров на десять и всё повторялось.

Судя по количеству, на экскурсию приехало две группы. Похоже, все оставшиеся в детском доме дошколята. Некоторые были совсем мелкие, едва ли лет трёх. Вторая воспитательница зевала на лавке в тенёчке, вяло тыкая в телефон.

Вова скомандовал парням перегружать сумки. Не так уж и много их оказалось, штук двенадцать. Остатки, видимо. Задним числом я подумала, что дети-то, должно быть, из этих вещей уже выросли. Хотя... склад у нас был же? Был! Кому-то да пригодятся.

Автобус тем временем выгрузился и начал потихоньку выезжать. Потихоньку – потому как наша директриса, заметив окончание выгружательных эволюций, привела своих мелких к автобусу, и теперь они стояли, переминаясь и подскакивая на месте – дети же. Их патронесса что-то рассказывала им, показывая в портал и широко разводя руками.

Автобус выехал из портала целиком, остановился и распахнул обе двери. Вторая воспитательница тяжело поднялась с лавки и зашаркала на посадку.

Маргарита стояла ко мне спиной и продолжала говорить. И вдруг я поняла, что сейчас что-то будет. По рукам понеслись холодные мурашки. Она повернулась ко мне – глаза у неё сделались отчаянные – перебежала на нашу сторону и закричала: «Бегите ко мне, все-все бегите ко мне!» – и раскрыла руки. И они побежали. Просто все и сразу. Шофёр, не веря своим глазам, таращился из окна автобуса, уронив сигарету. Маргарита ревела и обнимала детей. Вторая воспитательница, замерев, кричала надтреснутым голосом на одной ноте. Дежурный капитан полиции подошёл к ней и поинтересовался:

– Гражданочка, по какому поводу крик? – тон его был до того будничным, что женщина замолчала как обрезанная и только тыкала пальцем в сторону нашей пёстрой компании, – Дети ваши, подотчётные? Перешли с ответственным взрослым? Пройдёмте со мной, соответствующий документ выдам вам...

– Маргарита Васильевна, почему вы плачете? – детский голос вывел меня из оцепенения.

И правда. Чего реветь, коли дело сделано?

Барон возвышался над детской кучкой молчаливо и сурово. Хотела написать: как скала, но решила, что это будет слишком банально. Возвышался, короче. И даже немного нависал. Маргарита высморкалась в платочек, спрятала его в сумочку и попыталась прикрыть детей собой, как наседка.

– Пожалуйста... Простите, что так внезапно вышло. Я до последнего не была уверена, что всё получится... – она постаралась выпрямиться, – Я прошу принять меня вместе с детьми, записать меня их матерью. Пожалуйста... – она хотела сказать ещё что-то, но Вова молча поднял палец, и Маргарита испуганно затихла.

– На будущее. Предупреждаю. Любая подобная инициатива – только по согласованию со мной! Поняла? – она испуганно кивнула, – Сади своих короедов в телегу. Сказала бы заранее – с фургоном приехали бы.