Борис Годунов. Появление самозванца

Не было никакого «выжившего царевича Дмитрия», это ясно всем здравомыслящим людям. Дмитрий Иванович погиб от несчастного случая в 1591 году, и точка! Но русский народ так ненавидел Годунова, что верил даже в самые нелепые глупости, лишь бы был шанс свергнуть с престола «узурпатора Бориску». 

Итак, был такой монах-расстрига Гришка Отрепьев. Он родился в 1581 году, всего на год раньше царевича Дмитрия. 

Ребёнок оказался очень способным и умным, — Григорий легко выучился читать и писать. После этого его отправили в Москву, а уже в столице он поступил на службу к князю Черкасскому, а через некоторое время — к Михаилу Романову (не к Михаилу Фёдоровичу, который на тот момент ещё не родился, а к Михаилу Никитичу, брату Фёдора Никитича, который был насильно пострижен в иноки под именем Филарет, по повелению Годунова). В 1595 году, 14-ти лет отроду он был возведён в монахи при монастыре Железный Борок, а через 5 лет он был повышен до дьяка самим Иовом. Но жизнь скоромного и уединённого монаха его не устраивала. Он переходил от одного монастыря к другому, ища лучшую долю, и, в конце концов, он снова прибыл в Москву,

«...где по протекции своего двоюродного дяди Елизария Замятни-Отрепьева, поступает в Чудов монастырь. Грамотного монаха вскоре замечает архимандрит Пафнутий, затем после того, как Отрепьев составил похвалу московским чудотворцам, он делается крестовым дьяком — занимается перепиской книг и присутствует в качестве писца в Думе».— Википедия.

Тут-то и началась его подготовка к роли «царевича Дмитрия, который божественным образом выжил». Отрепьев специально расспрашивал монахов о подробностях смерти царевича в Угличе, о правилах жизни при дворце, о придворных манерах. Так же Гришка постоянно хвастал, что запросто может стать русским царём, и, наконец, эти слова дошли до Годунова. Борис приказал сослать Отрепьева куда подальше, но друзья «кичливого хвастуна» предупредили Григория, и зимой (предположительно в феврале) 1602 года он бежал в Киев, а оттуда — в Речь Посполиту. 

(Лжедмитрий I, или Григорий Отрепьев)

Уже в Польше будущий Самозванец поступил на службу к князю Вишневецкому, причём обычным слугой. Некоторое время Григорий жил тихо-мирно, но вдруг, в один день он всем объявляет, что он — царевич Дмитрий, а Годунов просто подстроил его смерть, чтоб стать законным монархом. 

Расскажу более подробно, при каких обстоятельствах Отрепьев «открыл правду» Вишневецкому. Однажды, князь пошёл в баню, и так вспылил из-за небрежности своего слуги, что начал его колотить, и тут слуга гордо поднял голову, и громко заявил:

— Вы хоть знаете кого бьёте? — и после этого рассказал, что он Дмитрий, что он выжил. И в качестве доказательства показал удивлённому Вишневецкому золотой крест, — якобы подарок от крёстного отца, — князя Мстиславского.

(Отрепьев показывает Адаму Вишневецкому свой золотой крест)

«Немного спустя среди челяди Льва Сапеги оказался московский перебежчик, некий Петрушка, известный в Польше под именем Петровского, который в былое время будто бы служил в Угличе при особе царевича. Его доставили в Брагин (примечание: польский город, сейчас расположен в Гомельской области Беларуси) и хотели устроить претенденту ловушку, представив ему этого человека под другим именем. Но он не задумываясь признал Петрушку, и в то же время был признан им».— Казимир Валишевский.

Когда эта сенсационная новость распространилась по всей Польше, и даже дошла до западных рубежей Русского царства, то в Брагин стали прибывать русские служилые люди, заверявшие в один голос, что Отрепьев — есть настоящий Дмитрий.

Вишневецкий поверил россказням самозванца и «москвитян», и написал 7 октября 1603 года письмо канцлеру Яну Замойскому, о появлении «законного» наследника русского престола. В нём он просил, чтобы канцлер взял «Дмитрия» под свою защиту.

(Ян Замойский)

После этого-то и настал для Гришки-расстриги «час X». Вишневецкий окружил Лжедмитрия почестями, которые не воздавались даже польским королям. Чего только Отрепьев не желал — тут же всё исполнялось! Многие польские магнаты благоволили самозванцу, а сандомирский воевода Юрий Мнишек считал большим везением, что его дочь-красавица Марина Мнишек понравилась самому «русскому королю», и благодарил за это Бога. Да и в любом случае, Марина бы попыталась понравится Отрепьеву и сама, даже без просьбы отца, ведь ей так хочется, чтоб она стала царицею. Точно так же и Лжедмитрий — даже если бы Мнишек и не понравилась ему, он бы всё равно, рано или поздно, предложил бы ей руку и сердце, так как ему нужна была помощь родственников Марины для достижения своей цели. Точнее, не своей, а цели его хозяев, ведь самозванец был лишь жалкой марионеткой. 

(Марина Мнишек)

Процветавший в Речи Посполитой орден иезуитов окружил Григория своими путами, и искусно управлял им. Так, он принял католичество (о чём в последствии, уже будучи русским царём, пожалел), и даже встретился с самим королём Сигизмундом III, и пообещал, что как только он вернёт себе престол, то тут же введёт в России «латинскую ересь» (как потом сетовали православные русские люди).

(Сигизмунд III и самозванец)

Скоро, об этой авантюре узнал и Годунов. Он чувствовал, — если он это тотчас не прекратит, — то, во-первых, само существование Русского царства будет поставлено под вопрос (кто бы что не говорил, а всё-таки Годунов заботился и старался оберегать государство), а во-вторых, этот Лжедмитрий угрожал власти Бориса.

Триумфа Григория Годунов допустить не мог, потому он отправил письмо Вишневецкому, с требованьем выдать ему Отрепьева.

Князь встал перед сложным выбором, — отдать юношу в руки Годунова, и тем самым обречь его на смерть и за одно потерять прекрасный шанс покорения России, или оставить «Дмитрия» у себя, и тем самым обречь Польшу на войну, в которой она вряд ли выйдет победительницей. Совсем недавно завершилась русско-польская война, а польско-шведская идёт до сих пор, причём на её территории.

Вишневецкий медлил... Чтобы ускорить его раздумья, Годунов приказал некоторым небольшим отрядам перейти границу и начать разорять приграничные территории. А это уже война!

Но польское правительство всё думало... И было решено, — помочь Григорию Отрепьеву, но тайно. Юрий Мнишек отдал под личное распоряжение Лжедмитрия небольшой, но хорошо вооружённый отряд.

Именно с этим отрядом Отрепьев вторгнется в границы Русского царства, и после этого к нему начнут стекаться множество сторонников (как я уже говорил в прошлой главе, это были, в основном казаки и бывшие бунтовщики восстания Хлопка Косолапа); в итоге, после присоединения добровольцев к польскому отряду, в войске у «Дмитрия» было больше 50000 человек!