Боярин 3 + фото автора

Писатель Андрей Посняков представляет:

Нереально-фантастическая и авантюрно-историческая

серия «Боярин»

13 век! Монголы и прочие…

Книга третья:

«Западный улус»

https://author.today/work/238290

Аннотации

 Выполнив важную миссию в Риме, смоленский боярин Павел Ремезов возвратился в свою вотчину, полный самых радужных планов на дальнейшую жизнь, увы, оказавшихся мало совместимых с реальностью. Подлый и гнусный сосед – боярин Телятников – так и не оставил своих коварных планов завладеть землями Ремезова, и ради этого не останавливается ни перед чем, так же интригуют и родственники. Мало того, сам старый смоленский князь Всеволод Мстиславич вдруг решает расправиться с Павлом и его беременной супругой – они слишком много знают. 

 Ремезову приходиться приложить немало усилий, чтоб вырваться из лап интриганов и найти себя нового покровителя, ибо в этом мире в одиночку просто не выжить, о чем Павел, наш современник, в результате слишком удачного эксперимента оказавшийся в теле двадцатилетнего боярина, жителя середины тринадцатого века, очень хорошо осведомлен – не раз имел возможность убедиться.

 Нуждающийся в верных людях старый приятель Ремезова монгол Ирчембе-оглан предлагает Павлу стать его вассалом, взяв под свою руку часть земель в Западном улусе. Боярин с радостью соглашается, еще не представляя того, что своим решением перешел дорожку вздорному и могущественному шаману… 

Отрывочки:

Ударив плетками коней, всадники понеслись вниз, к реке, где, как и предполагал боярин, уже вовсю разгоралась битва. Правда, вот соперников оказалась вовсе не полдюжины, а все полтора десятка или даже больше – пол-сорока, «десятки»-то народец не шибко жаловал, на дюжины все считали, да на «сороки».

 Срезав путь по кустам, Ремезов и его верный оруженосец пришлись как нельзя более кстати – «молодшая дружина» Нежилы уже выдыхалась, пара человек зажимали раны, а трое уже валялись недвижно в снегу. Ранены, мертвы ли?

 Первого врага Павел взял на скаку, копьем, вышиб из седла – не слишком-то умело этот неповоротливый тюфяк управлялся со своим шитом – кругленьким, татарским, видать, лень было настоящий щит зять, что б прикрыл – так прикрыл. Поделом тебе! Жаль только, от удара треснуло древко.

 Бросив бесполезное копье, боярин выхватил меч, да взяв коня на дыбы, что-то страшно закричал – то ли призывал смерть врагам, то ли своих подбадривал – и сам-то не понял бы.

 Удар!

Скользнув по шлему, клинок ударил в плечо – вражеский воин охнул, права рука его, выпустив шестопер, бессильно повисло. Ага! Кость-то сломана, еще б – от такого удара, да еще с коня!

 Павле оглядел своих, отметив, как лихо орудует булавой Нежила, как машет позади мечом верный оруженосец Неждан… Привстал в стременах, крикнул: 

- Бей их, парни! Бей!

Пропела шальная стрела, молодой человек вовремя пригнулся – не стрелу заметив, а целившихся за кустами лучников. Схватил привешенную к седлу секиру, метнул, бросил коня на врагов…

 Кто-то поставил меч… Ага – объявился еще один всадник. А с лучниками Нежила покончил, да и Неждан подмогнул…

Ударил щит о щит, зазвенели, скрестившись, клинки, захрипели кони. Враг был в простом – куполом – шлеме, в короткой кольчужице, с длинным миндалевидным щитом, таким же, как и у Павла. Вот, покружась, снова ударил… Боярин подставил щит, обитую железом кромку - пущай тупит свой меч… Еще хочешь? Пожалуйста. На тебе щит. Бей! А теперь – получи в ответ… Н-на-а-а!!!

 Отбив летевший прямо в шею клинок, Ремезов неожиданным финтом перевел разящее лезвие в низ – поразив врага в колено. Сразу же раздался жуткий вопль, побелев от боли, воин покачнулся в седле… и Павел нанес короткий укол в шею. Хватило… враг захрипел, повалился, и бросившийся прочь конь его потащил застрявшего в стременах всадника, орошая твердый мартовский снег вежей дымящейся кровью.

 А как иначе? С волками жить – по-волчьи выть, в средние века никакой сопливый гуманизм не катит.

_____________

   Подстелив плащ, Павел улегся на узкую лавку, оставив дверь приоткрытой, так, чтоб теплые солнечные лучи согревали ноги. Вытянулся, улыбнулся – хорошо! Видно, как бегают, суетятся у костра мужики, слышна песня… за костром, за сугробом – зеленые кусты можжевельника, забавно этак растут – бугром. Что же этот бугор напоминает? Ремезов прищурился, закусил губу, чтоб не рассмеяться: ну, конечно же…

…автомобиль «Фольксваген-Жук»! Склонившиеся до самой земли ветки – капот, старый сук – бампер, а подтаявшие сугробы – колеса.

 «Фольксваген-Жук», да… такой был у Полетт… там, в начале семидесятых…

Молодой человек смежил глаза, проваливаясь в полусон-полудрему, да так натурально провалился, что все вокруг – и дружинники, и костер, и песня, исчезли, словно растаяли… Впрочем, нет – песня осталась: на маленько эстраде в дальнем углу уютного бара черноглазый шансонье пел Брассанса.

- Эй, эй, Марсель! Ты слушаешь меня или нет?

Темноволосая девушка в модной джинсовой куртке а ля Джонни Халидей сверкнула жемчужно-серыми глазами… Красавица Полетт… Полина? Нет, все-таки - Полетт. 

- А? Да-да-да, - Марсель тряхнул головой и натянуто улыбнулся. – Понимаешь, привиделось что-то. Будто бы кругом снег, костер, какие-то клошары горланят песни.

- Какие еще клошары?

- Ну, как под мостом Альма.

- Тьфу ты, - девушка допила остававшееся в бокале вино, красное сухое «Бордо» шестьдесят седьмого года. Она любила такое.

- Между прочим, я тебе только что рассказывала о своих новых друзьях-волонтерах!

- Новые «левые»? – Марсель рассеянно хихикнул. – Мало вам шестьдесят восьмого? Старого генерала в отставку слили, теперь кто на очереди? Помпиду?

- Да ну тебя! 

 Девушка, похоже, обиделась, полезла в сумочку за кошельком, и достала бы, да Марсель перехватил руку:

- Я заплачу, да.

- Вот только не надо делать мне одолжение!  

- Ну, милая, не сердись, ладно? - молодой человек ласково провел Полетт по щеке. - А одного из твоих новых дружков я недавно видел. Прыщавый такой юнец, волосы длинные сальные. Хоть помыл бы. И кепка такая дурацкая – как блин… Тоже еще – пижон. На красном мопеде ездит.

- На красном мопеде? – ничуть не смутилась девушка. – Это Рене, старший нашей пятерки.

- Ишь ты, «пятерки» у них… революционеры, блин.

Возмущенно сверкнув глазами, Полетт откинулась на спинку стула:

- Не революционеры, а социалисты! Понимать надо. Между прочим, если хочешь знать, буржуазия – самый отвратительный, абсолютно безнравственный и вредный для общества класс, озабоченный лишь своей прибылью.

----------------------

- Сверните к Мадлен и… 

ага… Теперь во-он за тем красным мопедом!

- Соперник? – обгоняя почтовый фургончик, понятливо кивнул таксист. – К твоей девушке клеиться? Ладно, ладно, не мое дело. Не переживай, не упустим. 

   Красный мопед с привязанной к багажнику пачкой газет и видневшийся сразу за ним светло-зеленый «Жук»-«Фольксваген» - оставив позади слева вычурное здание Оперы…

 а вот дальше как-то все вышло странно: миновав небольшую площадь перед церковью Троицы, Полетт проехала дальше – к сверкающему рекламой многочисленных секс-шопов бульвару Клиши,

 к Монмартру… 

красный мопед  ловко свернул к паперти, где и остановился у низенькой темно-зеленой ограды.