Как это было на самом деле?

1. Обстановка

Я не медиевист, а того, что было понахватано в процессе подготовки и работы над романом по разным книжкам и википедиям, явно недостаточно. Поэтому минимум деталей – только те, которые с очевидностью могли и должны были присутствовать (фонари на стенах, кресло, стол, камин).

2. Диалоги

Тут я ничего не придумываю, даю слово самим персонажам. Мое дело – слушать (подслушивать) и записывать. Я просто представляю, как это могло быть на самом деле. Представляю ситуацию, ее контекст, обстановку… – и герои начинают говорить. Сами. Я только записываю. Я – регистратор, стенографист, хроникер местной газеты, случайно попавший туда. Иногда мне не удается расслышать какую-то фразу. — Что–что? – спрашиваю я. Герой недовольно оборачивается. Кто это? Что он здесь делает? Затем поворачивается опять к собеседнику, но фразу повторяет – я торопливо записываю.

3. Персонажи

Необъяснимо. Они возникают из ничего, как старик Хоттабыч, вопреки всем учебникам по литературному мастерству, которые учат, что облик и характеристики героя должны тщательно прорабатываться еще на стадии синопсиса. Как возник образ толстяка–швейцара в доме Киршнера? Почему он оказался именно толстым стариком?.. Словно на месте Чеховича был я сам. Я звоню в колокольчик… Слышу тяжелые шаги и скрип лестницы… Скрежет засовов… Дверь открывается – и передо мной толстый, старый швейцар. Неприветливый, смотрит поверх головы, говорит «через губу»… Я бы такого уволил на месте Киршнера, но видимо, у него есть какие-то другие достоинства…

4. Ну, вот. А вы жалуетесь и спрашиваете, почему я пишу так медленно? Я – журналист–расследователь, мне надо знать, как все было на самом деле. А это дело не быстрое.