Звезда над Вифлеемом

Екатерина КУЛЕБЯКИНА, врач-психиатр, врач высшей категории, г. Обнинск

ЗВЕЗДА НАД ВИФЛЕЕМОМ

Душный  день подходил к концу, еще немного и короткие сумерки сменятся ночной  прохладой. Стражники у ворот Вифлеема с нетерпением поглядывали на  клонящееся солнце, но сегодня время текло особенно медленно. Вдалеке  показались путники: один шел пеший и вел на поводу осла, на котором  сидела женщина.

- Неужели придется их ждать, Самех? – спросил самый молодой из стражи.

- Закон одинаков для всех, - ответил, подумав, начальник стражи. – Если они не успеют до заката – будут ночевать за воротами.

Путники тоже понимали это и, было видно, торопились изо всех сил, то и дело поглядывая на заходящее солнце.

- Нет, не успеют,- сказал молодой, - можешь закрывать ворота.

- Спорим, что успеют, - возразил его напарник. – Ставлю бронзовый браслет, а ты?

- Ставлю… - молодой стражник задумчиво поглядел на солнце, - все равно не успеют: ставлю молодого ягненка.

- По рукам! - и оба с жадным волнением стали смотреть на дорогу.

Но  солнце видно было на стороне путешественников: оно словно застыло в  небе, не спеша скрыться за горизонтом, словно тоже хотело узнать итог  спора. Путники неумолимо приближались к воротам, и вскоре стало ясно,  что ночевать за воротами им не придется.

- Кто вы и зачем прибыли в Вифлеем?- соблюдая правило, спросил Самех.

-  Мы из колена Давидова, - ответил старец,- пришли для переписи, как  велел царь Ирод. Подскажи, где мы можем найти гостиницу, чтобы  заночевать?

- Гостиницы все переполнены, если у вас нет родных, то проситесь в какой-нибудь дом, может быть, вас пустят переночевать.

- Как же быть?! Моя жена вот-вот должна родить…

-  Сожалею, но даже у меня в доме люди спят на полу. Вон там, - начальник  стражи махнул рукой в сторону улочки, петлявшей вниз, - самые бедные  дома, может, там ты найдешь свободную комнату.

Проигравший  стражник уныло брел к себе домой. Весь день, стоя у ворот, он мечтал,  как порадует свою жену молодым игривым ягненком. «Зачем я стал с ним  спорить, - укорял он себя. – Какое мне дело, успели бы они или нет…  Хотя, хорошо, что успели, как бы она стала рожать в поле… Никогда не  буду больше биться об заклад…» Его тягостные размышления прервала жена,  выбежавшая ему навстречу:

- Хаим, у меня для тебя радость! Я была сегодня у повитухи, представляешь, она сказала, что у нас будет сын!

Радость  заполнила сердце стражника, он подхватил на руки свою юную жену и  поспешил с ней в дом, ни воспоминания о глупом споре, ни проигрыш не  омрачали его радости.

Победивший в споре стражник не спешил домой  похвастаться своим выигрышем. Дома лежала больная дочь, уже полгода не  встававшая с постели. Сколько денег было потрачено на лекарства, каких  только лекарей не побывало в доме, но все безполезно: девочка целыми  днями лежала, отвернувшись к стене, и лишь слезы матери могли заставить  ее проглотить хоть пару ложек. Лекари только разводили руками: «Пока она  сама не захочет встать – мы бессильны». «Я отнесу этого ягненка в храм  Соломона и буду молиться там об ее исцелении», - решил он. Зайдя в дом,  он опустил свою ношу на пол, намереваясь привязать его у дверей, но  ягненок вырвался и, пробежав в комнату, стал задорно мекать.

- Что это? – услышал он слабый голосок из-за занавески, где лежала дочь. Жена отдернула занавеску.

- Это ягненок! Смотри, Тавифа, отец принес ягненка.

- Пусти его сюда, я хочу посмотреть.

Не веря своим глазам, отец смотрел, как дочь гладит ягненка, который ласково тыкался мордочкой ей в ладони.

- Мама, смотри, он лижет мне руки! Ой, сосет мой палец. Он, наверное, хочет есть. Налей ему молока, мама.

Девочка  с радостным восторгом смотрела, как ягненок пил из мисочки молоко. Мать  осторожно плеснула в чашку молока и протянула дочери. Та, не отрывая  взгляда от ягненка, приняла чашку и стала пить. Боясь спугнуть чудо,  родители не отрывали глаз от дочери, не замечавшей ничего, кроме  ягненка. Отец шепотом рассказывал жене о неожиданном споре и выигрыше.

- Наверное, сам Господь услышал наши молитвы и привел этих путников в Вифлеем,- прошептала его жена.

Тем  временем запоздавшие путники не могли найти пристанища. Не один десяток  домов было пройдено, хозяева и хозяйки, старые и молодые, одинаково  разводили руками: «Люди ночуют и в доме, и под навесом для скота, нам  негде вас приютить». Очередные ворота со стуком захлопнулись, и старец,  вздохнув, подошел к женщине, поддерживавшей обеими руками живот.

- Здесь тоже все переполнено. Как ты себя чувствуешь, Мария?

-  Я знала, что и здесь нам не найти места, - ответила молодая женщина,  сидевшая на осле. - Звезда еще не остановилась, - и она подняла глаза к  звезде, необычайно ярко горевшей в небе. – Я видела ее каждую ночь,  когда мы останавливались на ночлег, утром мы трогались в путь, и она  тоже плыла впереди. Днем ее не видно, а ночью снова появляется… такая  красивая… - женщина уже не замечала, что говорит сама с собой, ее  спутник, не отвечая, хмуро смотрел себе под ноги. «Бедняжка, - думал он,  - целый день в пути. Наверное, устала, и спина болит, но не жалуется…  Что-то про звезду придумала…» Они остановились перед очередным забором, и  он постучал посохом в крепкие ворота. Мария, потирая поясницу, слезла с  осла, чтобы размять затекшие ноги. Ворота открыл хозяин, из-за плеча  которого выглядывала молодая женщина с уставшим лицом, качавшая на руках  плачущего младенца. Поняв с одного взгляда, что нужно путникам, хозяин  покачал головой:

- В доме полным-полно народу, я перешагиваю через людей, чтобы пройти в комнату.

- Что же нам делать?! Мы весь день были в пути, моя жена вот-вот родит… Помоги нам! – с отчаянием воскликнул старец.

Хозяин даже не попытался скрыть ухмылку при слове «жена», но ответить не успел, в разговор вмешалась женщина с ребенком.

- Отец, пастухи сегодня ночуют в поле. Пусть они идут в загон, не рожать же ей на улице.

- Пусть, мне не жаль. Я могу дать тебе хлеба и рыбы, поверь, другого пристанища тебе сегодня уже не найти.

- Благодарю, у нас есть еда. Где нам найти этот загон?

Старец  подсадил Марию на осла и пошел в указанном направлении. Яркая звезда  плыла чуть впереди. Вскоре они подошли к пещере, из которой доносилось  мычание животных. Старец открыл загон и помог Марии сойти.

- Смотри, Мария, здесь огромная копна сена, ты сможешь прилечь.

Он  заботливо расстелил свой старый плащ на сене и помог Марии опуститься  на него, а сам, устало вздыхая, пошел закрыть загон. «На все воля  Господа нашего и Творца…», - утешал он себя. Подняв к небу глаза, он  увидел ту самую звезду, о которой говорила Мария. Звезда, и впрямь, была  необычайно яркой. Казалось, что она пульсирует в небе, заполняя собой  все вокруг. Желая поделиться чудом, старец обернулся и застыл у дверей  загона: все пространство пещеры было заполнено светом звезды. В этом  свете не было видно ни животных, ни стен, слышно было, как где-то в этом  свете восторженно вздыхала Мария. Потом свет стал постепенно  рассеиваться, глаз стал различать стены и своды пещеры, животных, но  Мария была по-прежнему окутана этим таинственным светом, который  постепенно сгущался вокруг нее. «Надо подойти к ней, не случилось бы  беды», - подумал старец Иосиф, но так и не смог сдвинуться с места. Свет  звезды сгущался на груди у Марии и Иосиф увидел, что она с восторгом  смотрит на что-то неразличимое его глазу. Когда же свет окончательно  рассеялся, он увидел на руках Марии прекрасного Младенца.

Младенец улыбался, глядя на Марию, а она ловила губами его пальчики и нежно целовала их.

- Как же Ты прекрасен, Господи! – воскликнула Мария. – Какое это счастье!

И  она тихонько засмеялась от радости, наполнявшей ее сердце. «Я впервые  слышу ее смех, - подумал Иосиф. – Но я и сам чувствую себя таким  счастливым, будто и не было этого ужасного безприютного пути». Необычное  тихое счастье переполняло Иосифа, счастье столь непохожее на ту бурную  радость, с которой он встречал известие о рождении сыновей. В этом  счастье было что-то безконечное и непостижимо мудрое, отчего непонятно  щемило сердце.

- Радость моя, как бы Ты не замерз, - прошептала  Мария, повивая Младенца покрывалом. Снаружи раздался топот ног, и в  пещеру вбежали растрепанные люди. «Разбойники!» - мелькнуло в голове у  Марии, и она закрыла собой Дитя. Иосиф вскочил на ноги, загораживая  собой Младенца и Его Мать.

-Что вам здесь надо? – голос старца  зазвучал грозно. Присутствие Младенца неожиданно наделило его  уверенностью в своих силах. Вбежавшие заговорили наперебой:

- Мы пастухи… мы видели Ангела… он сказал, что здесь Спаситель… мы сразу побежали…

- Вот ОН, - Мария положила Младенца в ясли и опустилась на колени. – Вот Он!

Пастухи  робко приблизились к яслям и опустились на колени вокруг. Они  восторженно глядели на Младенца, не смея произнести ни слова, а  Младенец, улыбаясь, глядел на них.

- Можно, я поцелую Его, - робко спросил Марию один из них.

- Да, наверное...- недоуменно пожала Она плечами.

И  в этом момент Младенец, разрешая все сомнения, протянул ручку пастуху, и  тот с волнением коснулся ее губами. Из глаз его потекли слезы.

- Честное слово… я никогда…чтобы так… никогда еще я не чувствовал себя таким счастливым, - пошептал он.

-  Приветствуем вас, добрые люди, - послышался голос у входа в пещеру.  Пастухи обернулись и увидели трех мужей. Дорогие кони, драгоценная  упряжь, богатые одежды говорили об их знатности; величавая осанка и  любезное обращение – об учености.

- Нам открылось, что здесь должен родиться Великий Царь, - сказал один из них.

- Мы шли за звездой, - пояснил второй. – Она вела нас к Великому Царю. Где же Он? Мы хотим поклониться Ему.

- Мы принесли Ему дары, - промолвил третий.

Пастухи  расступились, и мудрецы с поклоном приблизились к яслям. Благоговейно  смотрели ученые мужи на Младенца, который внимательно смотрел на каждого  из них.

- Поразительно, - прошептал один из них, - я чувствую себя совершенным глупцом рядом с Ним, но при этом – счастливым глупцом.

- Как ничтожны рядом с Ним все наши знания, правда, Мельхиор? – промолвил другой.

-  Братья мои! Мы претерпели много скорбей, но я готов перенести их снова,  чтобы только оказаться рядом с ним! – воскликнул третий.

Вернувшись к своим коням, они поднесли Младенцу три ларца.

-  Владыка! Велика слава Твоя. Прими ныне эти дары – золото, ладан и  смирну - от рабов Твоих, - и они с поклоном сложили дары у яслей.

- Теперь поедем к Ироду, он ведь тоже хотел поклониться Царю?

- Нет, - ответил тот, которого назвали Мельхиором. - Они встретятся, когда Господу это будет угодно.

Рано утром к пещере подошла женщина с ребенком на руках. Увидев Младенца в яслях, она восторженно ахнула:

-  Ты уже родила? Так быстро? Когда я рожала первый раз, то мучилась почти  два дня, и все лицо было в пятнах, а ты свежа, как утренняя роза!

В  это время Младенец проснулся и потянулся к Матери. Та взяла его к  груди, и Младенец радостно зачмокал. Женщина не переставала восхищаться.

-  Смотри-ка, какой крупный! И волосики золотистые! И какой спокойный! А  мой Дисмас из-за этой сыпи целыми днями плачет и плачет и совсем не ест.  Только сегодня ночью поспал.

- Бедняжка, - Мария протянула руку и погладила малыша. - Господь спасет тебя!

-  Да сбудутся Твои слова, - подхватила женщина. – Дисмас, Дисмас, смотри,  какой прекрасный Младенец. Он улыбается! Мой мальчик улыбается!

-  Знаешь, - обратилась она к Марии, - я видела много детей, и для любой  матери ее ребенок - самый лучший, но на Твоего Младенца так бы и  смотрела всю жизнь! Жаль, что мне надо уходить, но я обязательно приду  еще. Слышишь, Дисмас, не плачь, ты еще увидишь Его!

На другое утро женщина пришла снова, но никого в пещере уже не нашла. Только белая лилия лежала на ворохе сена.