Мозаика - 02

Бедный принц.

Автобус в аэропорт отходит от остановки в два часа ночи. Отшумел, отсверкал выходной рождественский день. На город опустилась хрусткая зимняя ночь. Улицы пусты, погасли окна. Лишь ночные трамваи, словно уличные коты, торопливо шмыгают по обезлюдившим проспектам, изгибая длинные хвосты прицепных вагонов. 

Мы трое со своими чемоданами на колесиках, приплясывающие на шоколодно-матовой плитке тротуара, могли бы считаться полновластными владельцами ночной остановки, если бы не он. 

В обманчивом укрытии тонких перегородок, на холодном пластике скамейки черной птицей нахохлился худой молодой человек лет двадцати от роду. (А может восемнадцати, а может, двадцати пяти – с течением десятилетий мне всё труднее определять возраст молодых). Ему холодно в дорогом модном (конечно же, черном) пальто, узких, брюках и пижонских туфлях. У него тонкое, бледное лицо, черные гладкие волосы до плеч, изящные руки с длинными пальцами. Аристократ. Этакий Принц. Странно и неожиданно видеть его здесь, на этой остановке. Наверное, еще два часа назад он блистал в компании юных прожигателей жизни в каком-нибудь баре, снисходительно улыбался, произносил красивые, полные утонченного смысла фразы. Он купался во внимании спутников и спутниц, ловил их взгляды, полные интереса и легкой зависти к нему, счастливым образом сочетающему в себе утонченность ума с изысканностью образа жизни. И потом, когда вечер кончился и все начали расходиться, он не пригласил никого с собой, вызвав у нескольких девушек легкое разочарование, а предпочёл откланяться, сославшись на далеко припаркованный «Мини-купер». 

И вот он здесь, на этой остановке, рядом с нами. Утомленный, погруженный в свои мысли. 

Автобус подходит с опозданием на одну минуту, своей задержкой успев вызвать легкое беспокойство моей любимой. Но его гостеприимный теплый салон полностью искупает задержку. Вслед за нами в пустой салон проскальзывает Принц, проходит вперёд и садится у окна. Мне видна только его неподвижная спина и поднятый воротник. 

Аэропорт далеко за городом, и автобус мчится к нему по ночным шоссе почти час, делая редкие остановки в крошечных городишках и поселках. Входят и выходят ночные пассажиры. Две веселые девчонки, закутанные в шарфы, из которых торчат только покрасневшие кончики носов, подвыпивший, но твёрдо держащийся на ногах селянин в тёплом бушлате. Пожилой, прямой как палка, породистый мужчина со строгим взглядом. Все они на несколько минут становятся нашими спутниками. Все, но не он. Принц погружён в холодное оцепенение.

И поэтому я едва ли не вздрагиваю, когда он внезапно протягивает тонкую руку и нажимает кнопку остановки по требованию. Спустя минуту автобус притормаживает на повороте дороги, под одиноким фонарём. Шумно выдохнув, он распахивает двери и выпускает из своего уюта одинокого Принца. Двери захлопываются и автобус, набирая ход, движется дальше, в ночь. 

Я сижу у окна против движения и вижу, как Принц, сгорбившись под порывами холодного ветра и засунув руки в карманы, растворяется во мраке. Спустя несколько секунд автобус покидает крохотную, нищую деревню, в которой остался наш ночной попутчик. Наш таинственный Принц. 

И я представил, как он, вернувшись в свой небогатый дом, скидывает вместе с пальто личину утомленного жизнью аристократа и, едва дождавшись звонка микроволновки, жадно хлебает горячий борщ, закусывая его ломтем черного хлеба, ведь всё, что он мог позволить себе в дорогом баре большого города – это два коктейля… 

Скорее всего, я всё придумал. Не было никакого бара. Не было компании юных прожигателей жизни. А парнишка в чёрном наверняка работает официантом в одном из городских ресторанов. Он вымотался как собака после долгой смены и едва стоит на ногах.  И всё-таки для меня он Принц. Принц ночной остановки. Я буду вспоминать его и вновь испытывать странное, притягательное и тревожное чувство колдовской ночи в чужом городе, под черными кронами старых кленов, в тусклом желтом свете фонарей. 

Спасибо за эту ночь, мой Принц. Без тебя она была бы просто утомительным ожиданием автобуса в аэропорт.