Интервью с собой — новый тренд на АТ!

— Ну, здравствуйте, — интервьюер строго посмотрела на начинающую писательницу перед ней. 

— Здравствуйте, — сглотнула писательница. — Утром же виделись?.. 

— Не надо мне вот этого, — строгий голос зазвенел негодованием. — Вопросы тут задаю я. Итак, вопрос первый. Не стыдно вам? 

— А? — растерялась писательница под суровым взглядом. 

— Не стыдно вам лыры-то писать? 

— Я… я просто люблю… про любовь… 

— Люблю про любовь, — загримасничала интервьюер, передразнивая. — Небось ещё и с подробностями, а? 

— Иногда. Но редко… Только к месту… 

— К какому такому месту эти ваши подробности? 

— Вы знаете, у меня не только про любовь! Ещё про миры волшебные, про дружбу, про поиск своего места, про доверие, — собралась наконец с мыслями писательница и вздёрнула подбородок. 

— И вы это литературой называете? Знаете, какие слова для этого вашего творчества придумали? Сетература, это если вежливо. А так — писево! Знакомо вам такое слово? — голос интервьюера гремел в небольшом помещении, отражаясь от кафельных стен. 

— Знакомо… Но я стараюсь! Переписываю, продумываю… Не всем же быть Достоевскими. Беллетристика тоже нужна! 

— Беллетристика? Это вы свои лырчики таким словом называете? Льстите себе! Вы знаете, что про женских персонажей читают только женщины?! Хотели бы написать что-то серьёзное, взяли бы псевдоним, написали бы про войну, про голод, про реальные проблемы! А вы? 

— А я пишу с юмором, чтобы люди улыбались. И да, у меня обязательно счастливая концовка. Но это же не значит… 

— Молчите лучше! Что вы сегодня написали? 

— Ну так я пока редактирую, — жалобно отозвалась писательница и добавила уже тише: — про оборотня… 

— Про оборотня? Вы в своём уме? Вы видели, сколько этих лыров про оборотней?! «Истинная для альфы», «Избранная для волка», «Единственная для оборотня»… Даже названия все одинаковые, да простят меня буквы за то, что я в такое их складываю! 

В стаканчике жалобно зазвенели зубные щётки. Полотенце для рук упало с крючка. Интервьюер сощурившись смотрела на своё отражение — растерянную писательницу, у которой дрожали губы. 

— Это история ведьмы и оборотня, которым запрещено быть вместе. Она учится в Школе Ведьмачества и Ворожбы, а он… 

— Шаблон на шаблоне! — перебил насмешливый голос. 

— Ну почему же? Там интересен конфликт… 

— О, вы думаете, что если выучили слово «конфликт», то теперь можете писать книжки? — интервьюер рассмеялась. В маленькой ванной этот смех показался зловещим. 

— А читателям нравится! Я опубликую этот роман на АТ сразу целиком шестого февраля! И посмотрим! 

— Шестого февраля? Целиком? 

— Да. Там трилогия, она уже почти дописана. Первый том выложу сразу, чтобы читатели не ждали и не мучились. А дальше — поглавно, — писательница нервно потеребила ворот домашнего халата. 

— Как хоть называется-то ваш шыдевр? — раздался саркастический вопрос. 

— «Тринадцатая дочь», — шепотом ответила она. 

— А успеете? 

— Я очень стараюсь. У меня сейчас в работе редактура этого романа про оборотней и параллельно написание следующего из цикла «Хроники Карастели», который поставит точку в минхатепской истории. В «Демоне Пустыни» я не свела все линии, а читателям наверняка интересно, кто именно заказал Снимателю изготовление артефакта, чем закончится намерение Ирихана и Лии отменить фидии... да и Арина, возможно, удастся пристроить в заботливые женские руки. 

— А потом? 

— А потом я закрою цикл «Хроники Карастели» последним томом трилогии об Аделаиде, — писательница потёрла лоб дрожащими пальцами. — Это будет точка в истории Карастели. 

— Ну что ж. Наконец вы остановитесь!

— Нет, что вы, у меня столько идей и планов! Я буду продолжать писать, обязательно. 

Интервьюер смотрела исподлобья. В серо-голубых глазах не было ни капли сочувствия, только насмешка. 

— А жаль. Ну что ж, идите. Если ваши книжки кто-то читает… 

— Читает! — отчаянно закивала писательница. — У меня знаете, какие чудесные читатели? Самые лучшие! 

— Так не стойте тут и не тратьте время понапрасну! — рявкнула интервьюер так, что задрожала стеклянная стенка душевой кабинки. — Идите! До встречи через пару часов… 

П.С. иногда наш самый злобный интервьюер — это мы сами.
За вдохновение спасибо Яне Каляевой.