Влиятельное

О том, как печатное слово способно влиять на неокрепшие умы.

В начале перестройки я был школьником. Тогда стали массово выпускать брошюры-распечатки с анекдотами. Помню, кто-то принёс такую в школу, и мы всем классом читали её на перемене. То оказался сборник анекдотов с уклоном в историю и политику. Понимали мы не всё, но было весело.

Один из анекдотов был примерно такой:

В коммунальной квартире кто-то стал измазывать дерьмом стены туалета. Все решили, что это старый профессор, потому что он всегда после туалета мыл руки.

Злая такая сатира, да.

И вот так получилось, что образ профессора из анекдота поразил меня в самую пупырышку моей юной впечатлительной души. Неловкий человечек, уже на склоне лет – в одичавшем, сошедшем с ума мире, один среди тёмной горластой толпы. И он, как святой подвижник, держится, гнёт упрямо свою линию, не даёт погаснуть в себе огоньку культуры… 

Нет, этот анекдот мне и теперь кажется гениальным. В двух предложениях целая судьба.

Я, конечно, не формулировал тогда это в таких вот словах. В таких словах это лучше и не формулировать, просто мне лень сейчас подыскивать другие, стравливать уровень пафоса, пусть будет. 

А тогда я вроде бы послушал и забыл. Но услышанное таки оказало на меня влияние, причём вполне практического свойства.

Мы жили в частном доме, удобства были во дворе. И удобство типа рукомойник находилось в отдельном флигеле и от маршрута дом – деревянная будочка – дом располагалось несколько в стороне. В самом доме воды не было. И ленивый маленький я посещение после основного удобства ещё и удобства типа рукомойник, чего греха таить, – бывало, игнорировал.

А потом, под впечатлением и под воздействием, гигиеническую процедуру типа мытьё рук я стал проводить обязательно и принципиально. Можно даже сказать, нарочито. Потому что мне хотелось быть похожим на старого профессора из анекдота.

История эта, наверное, довольно-таки несуразна, и определение «изысканная» к ней применить тяжело. Но всё же она о силе литературного слова. И почему бы и не поделиться ней с несколькими десятками интернетных людей, которых я никогда в жизни не увижу (пусть среди них и затесались один-два, которых я знаю и увижу).

Вот, делюсь.