Сербский и Ленин

   Всю сознательную жизнь Ленин рекомендовался писателем. В восьми анкетах, которые нашли его библиографы, он называет себя литератором, как это делал Карл Маркс. Звучит логично, ведь Владимир Ильич Ленин написал сотню книг и брошюр, тысячи статей и писем. А сколько раз он выступал на партийных съездах и конференциях, не счесть. Поэтому Ленин по праву являлся журналистом. Акулой пера вождь революции стал в 1918 году, когда ему выдали членский билет под номером один.

Владимир Ильич любил детей. Всех скопом, неопосредованно, с высоты броневика. Мощный интеллект прожектором высвечивал каждую светлую головку. Темную тоже высвечивал. По всей стране только искры сверкали, так сильно Ленин любил детей в революционной обстановке. И до этого, гуляя по далекой Швейцарии, Ленин любил детей. 

И в Саяно-Шушенской ссылке, думая об электрификации всей страны, он не забывал любить детей. Даже в тюремной камере, делая из хлеба чернильницу, а из молока чернила, Ленин любил детей. Эти факты демократические историки пытаются всячески  замалчивать, налегая больше на негатив, но слов из песни не выкинешь:

Ленин в твоей весне,
В каждом счастливом дне,
Ленин в тебе и во мне!

Тут не поспоришь, Ленин в тебе,  и точка. Даже не сомневайся.

Такая широта любви Ленина имеет одну причину - своих детей у Ленина не было. А у меня дети есть, и мне стыдно перед гением революции за то, что своих детей я не люблю. Я их так не люблю, что иногда прибить готов. Дети мои вредные, своенравные и крикливые. Они спорят, игнорируют критику, а дельные советы просто отвергают. Отбились от рук, совсем не слушаются.

Другое дело — дети моих детей! Ласковые, веселые люди. Все в меня пошли. Когда болею за футбол, не лезут переключать каналы, молча смотрят свой телевизор с мультиками. Пиво мое из холодильника не пьют, и не считают, сколько я выпил за вечер. Не шипят в истерике, когда поздно прихожу из бильярдной, и роняю велосипед в прихожей. Нет у них мыслей учить меня жизни, наоборот, слушают с интересом, рты раскрыв…

А как они радуются подаркам! Как дети. Не то что мои дети, которые, принимая подарки, бурчат втихаря (а мне слышно!)  — мол, лучше бы деньгами отдал, чем покупать всякую ерунду…

Так что с одной стороны я подкачал перед Лениным, а с другой объехал на повороте, ведь детей своих детей я люблю сильнее, чем Ленин всех детей вообще, но неопределенно.  Осталось дождаться, когда у детей моих детей появятся дети, и показать Ленину уровень. Пусть поворочается от зависти.