El pueblo unido jamás será vencido

Я родилась в 1973 году. Осенью этого года где-то на другом краю земного диска шара случился военный переворот и кровь лилась рекой. Что там того Чили? Узкая полоска земли, стиснутая между Тихим океаном и горами. А здесь мне агукали и кормили творожком, выстояв очередь на молочную кухню, стирали и развешивали по всей кухне пеленки, включали газ, чтобы быстрее сохли, и может, выкурив на балконе сигарету, папа говорил через окно в кухне: " А в Чили там..." А может и не говорил. Откуда мне знать. Меня такое не касалось лет сорок. Я свой творожок готовила, отстаивала очереди к ортопедам и логопедам, снежинок клеила на балетную пачку и в первом часу ночи пекла бизе на школьную ярмарку, высшие образования получала, три штуки, с кумой в нарды играла. Отдаленно помню в школе, приезжали какие-то ребята с руководителем, что-то рассказывали. Вроде из Чили. А может из Анголы или Сальвадора, кто их разберет, с кем мы тогда дружили. Но мы учили английский, как язык вероятного противника, они говорили по-испански. Больше нас всех интересовали марки, которые они раздавали. Красивые! А вот слова: «El pueblo unido jamás será vencido» почему-то запомнились, как заговор, как заклинание. Может и не от тех марок, а просто навеяло информационным полем.

А в определенный момент слова приобрели значение.

Я честно признаюсь, что сдала и морально, и физически. Раньше две сумки в руках и одна на хвосте (если вы не знали, у мамок хвост в процессе эволюции не атрофировался, просто стал почти незаметным, но для сумок и раздавания подзатыльников (привет, соцслужбы), для написания конспекта по труду или физкультуре, когда домашки зашкаливают, а своя работа тоже должна быть «сданавчера», может быть легко развернут в боевую позицию) В общем, шла я с двум-тремя сумками, предварительно позвонив домой, чтобы встречали. Свет еще был. В парадном я встретила соседа и поинтересовалась, не едет ли он вверх, не сопроводит ли мои сумки. На что он мне сказал: «Дураков нет. Кардиолог посоветовал ходить пешком, хорошая тренировка. Главное — бесплатная. А сидеть полтора часа в замкнутом пространстве не посоветовал». Я согласилась с советами кардиолога, погрузила сумки в лифт и нажала на свой этаж, а сама пошла за соседом. Мы-то прошли пару ступеней, а лифт, наверное, до третьего дошел. И тут — свет выключили. Мы с соседом дружно выразили свое отношение к этому и своей мудрости. Сверху, свесив голову в пролет лестничной клетки нас теми же словами поддержал мой сын. Педагогический опыт неистребим и я крикнула ввысь: «Тема, не смей ругаться нехорошими словами!» На что сын резонно ответил, что это просто эхо наших слов. Сосед одобрительно хмыкнул, мой педагогический опыт заткнулся.

— Будете спасателей вызывать? — поинтересовался сосед.

— Нет. Там сейчас дюжина живых душ по району застряла. Намедни сын застрял, так мы в очереди были двенадцатые, через полтора часа вытащили. Спасибо, ребятам! Еще и сумки спасать?!

— А что у вас там в сумках?

— Да так по мелочи, колбаска, сыр, мясо... Вот тюльку жалко, думала, приду с черным хлебушком... Хлебушек тоже там. И бутылочка крафтового пива, на вечер.

— Эх, надо было садиться в лифт! — вздохнул сосед. — Тюлечка!

— И религия, в смысле кардиолог, вам не запрещает чужую тюлечку?!

— Бог простит и вы б простили, наверное, страждущему? Умирающему от голода?

— Колбасу б простила. Но тюльку... не достигла я еще такого уровня просветления.

Так хихикая мы поднялись пару этажей. Прискакал сын, хлопая почему-то моими шлепанцами, как на пуантах, на сорок-с-большим-хреном размере лап. Забрал бесценную сумку с учебниками и поскакал вверх.

Снизу хлопнула дверь и парадное огласил лай. Моя стервозная сучка отозвалась сверху. Ей кричать про плохие слова бесполезно. Тем более, что она права тоже.

Снизу пожилая соседка что-то успокаивающе бормотала своей собачке, несоответствующей размеру ступеней. Мы с соседом спустились обратно, он взял сумку, я кулек поменьше. На собачку не покушались, зубки у нее есть, ее хозяйка сама несла. Останавливались часто, обсуждали культурный новости столицы. Мы с соседом вовсе не «эстеты и театралы», но многозначительные: «Да, конечно», вставлять умеем. Тем более недолго — до третьего.

Стремительным домкратом снизу почти бежал сосед с последнего этажа, он забыл флешку дома, а внизу его ждало такси. Он обогатил мой словарный запас. Кажется не только мой, но и хозяйки собачки, моего сына и даже моей стервозной суки. Потому что она зашлась новым неистовым лаем.

На прощание соседка с собачкой нас душевно поблагодарила и напомнила, что во всем надо видеть позитив:

— У нас еще хороший дом, у нас лифт есть и газ. И прекрасные соседи.

А мы с прекрасным соседом пошли на дальнейший штурм.

Вниз молча несся сосед с флешкой и по дороге он захватил чужой мусорный мешок у дверей пятого этажа — там соседка с маленьким ребенком и самокатом, ей еще и мешок тащить тяжело. Все знают, если стоит у дверей, а у тебя руки свободны, то что ж не прихватить. Мы расступились давая лыжню.

С другой стороны на пятом стояла Александровна.

— О! Лада! Что-то не могу Ане дозвонится. Посмотри, что с телефоном.

— Так связь упала! — сказал хекающий сосед.

— Куда упала? — удивилась Александровна.

Уставший от кардиотерапии сосед уж было открыл рот уточнить куда упала связь, но я посмотрела на на него: «Гусары, молчать!»

Дело было не в связи, перезагрузка телефона не помогла, может не выдержал перепадов напряжения. Телефон же не человек.

— У меня еще связь держится. Сейчас позвоню Ане, у меня номер есть. Что сказать?

— Что у меня все хорошо, — попросила Александровна.

Мне не так высоко, как соседу. Я похвалила его физическую форму и умение держать темп. Достижения высот в просветлении, только про себя пожелала. На Лестнице-Ввысь ерничать нельзя. Только ободрять и помогать.

И благодарю всем, кто держит в своих руках наш свет, тепло и воду, кто убирает наши подъезды и дворы, кто нас лечит, несмотря ни на что, кто вытаскивает из лифтов, за проблесковые маячки полиции во дворах ночью, за светофоры, за вывезенный мусор. Как бы пафосно это не звучало, вы — титаны, остановили и сдерживаете Хаос.