ボストーク-1 (18+)

Восток-1

Наш Юрий летит в Японию – страну, где встаёт заря. 

Катается там на пони и поедает плечо упыря, 

тушёное в рисовой водке с шафраном и лисьим ядом. 

Потом отплывает на лодке к океаническим гадам, 

предназначенным в роллы и суши, одетым в юката из нори.

Рыдания гадов всё глуше, но Юрию что же за горе?

– Я не затем в Ямато, чтобы питаться как нищий, – 

говорит, избегая мата, Юрий грядущей пище. 

– Нет уж, позвольте откушать мне экзотично – и точка!

Фугу и гейшевы уши, и самурайскую почку. 

Желаю нежнейших крабов, а также того вон салатика – 

с вершками побегов вараби. И стейк из сердечка Хатико.

По Фудзи ползущих улиток, ктулхов из Фукусимы. 

Какой бы отведать напиток?.. О! Слёзы Юкио Мисимы! 

А морскую капусту с удоном жрите, пожалуйста, сами. 

И хватит вам, жёлтым гандонам, зыркать косыми глазами. 

Да, я из тех – с норд-веста – в край охуевших мокшанцев. 

Поставить меня на место, короче, немного шансов.

В гробу я, короче, видел все чайные церемонии.

Я родом из города Ивдель, где только леса да колонии,

где хомо хомини урка, за каждой за пазухой – шило,

а жизнь не дороже окурка. Понятно вам, чепушилы?

Читатель, уж верно, заметил – учтивость героя всё меньше. 

Он смотрит зловеще на вертел с копчёными ушками гейши. 

Он губы кривит в ухмылке, и за этим пурпурным изгибом 

(волосы на затылке встают у свидетелей дыбом) 

белеют – жемчужнее лака – кривые и очень блестящие 

зубы. Клыки вурдалака. Похоже, что настоящие.

И до всех моментально доходит, что «упыриные плечи» – 

вряд ли косяк перевода и вряд ли фигура речи.

А за спиной у туриста с хлопком, будто сажа бела, 

взметаются два бархатистых нетопыриных крыла.

И зрители вдруг попадают, икая и холодея,

в театр одного ёкая – причём записного злодея.

В таком-то кабуки до смеха ли? Сфинктеры зрителей сжаты.

А Юрий глумится: – Поехали! – и начинает жатву.

Мы не питаем пристрастия к сценам с кишками и кровью,

к сценам, где распидарасило, где травмы и вред здоровью,

где играют в бутылочку с опером, вместо ужина рашен рулет,

блядский цирк пародирует оперу, дэнс макабр заменяет балет;

где из ямы с говном – да в полымя; где из зоны комфорта резко

на мороз выставляют голыми и велят облизать железку,

где стулья с хуями да пиками, где связывают, страпонят...

Читатели, стоп, завалите-ка! Пора возвратиться в Японию.

В Японии, слышь, охуенно: сакура, красные клёны,

вместо червонцев – йены, вместо бояр – нойоны

(это монгольское? пофиг, зато стилистически круто),

не творог молочный, а тофу, не Колобок, а Наруто.

Не Пелевин, а Мураками, катаной зовётся меч;

всё делается руками – и руки растут из плеч.

Дальше расскажет Акунин, он в теме, как карп в потоке,

как женский угодник в куни. А Юрий на Дальнем Востоке

блистательно превращается в Юрэя, а может, в Дракулу.

Неистово насыщается морскими ежами да раками, 

унаги и виски Хакушу, и терияки из утки,

и пристально смотрит в душу тому, кто не понял шутки.

– Вы чо, – говорит, – самураи? Вы, сука, наивней, чем дети.

Я, так-то, ваще'т, угораю. При помощи нейросети,

плетущей из дыма и лазеров хоррор «Звонка» почище.

Опомнитесь, эй, узкоглазые! Я. Попросту. Лакомлюсь. Пищей.

Почто вы меня записали в чудовищные казаки,

у коих клыки – как сабли? Да я, блин, добрей Миядзаки!

Вы правда решили, будто бы турист, что приехал с Урала, 

не то упырём гребанутым был, не то вообще каннибалом?

Да вы на себя посмотрите-ка. Рисовали на шёлке улиток,

а теперь? Даже, сука, магнитики – в форме трусов лолиток! 

Дак понятно, и мы-то не краше. Мы ж как зайцы бабло косили.

Тридцать лет мы варганили Рашу, не пытаясь построить Россию.

Замирали в униженной позе, ну а вышло-то на поверку – 

в этом сраном биоценозе в полном праве лишь тот, кто сверху.

И это не мы – вот залупа! И не вы – вот засада-то, сука!

Не мечтаем, а фапаем глупо на сисястых рисованных кукол.

Занимаемся долбаным трэшем и не менее стыдным говнищем.

День за днём в эротическом пешем ищем дно – и, конечно, отыщем.

Чо молчим? Выбирайте, малята, с кем вы в этом отборе козлином:

клювом в дно, как ебучие дятлы, или ввысь журавлиным клином?

Юрий глядит на Японию с иконописной печалью,

целует в мордашку пони – того, что мелькнул в начале

нашей правдивой были. Подпрыгивает нелепо,

а затем расправляет крылья – и улетает в небо.

Он летит – нихуя не ангел, не рисуясь, но очень свободно.

Может быть, персонаж для манги? Это как уж вам будет угодно. 

Мы махнули рукой на рацио, нас сюжет поимел безбожно,

стартовав с неуклюжей, но грацией, финишируя с грацией ложной. 

То ли, блин, перевёртыш с подвохом, то ли, ну, постмодерн с прищуром.

Ну, а в сущности, разве не похер? Нам важней, что возносится Юра.

Выше пагод, церквей, небоскрёбов по широкой – с орбиту – спирали.

Может быть, и простив долбоёбов. Нас. За то, что мы всё проебали.