Встретимся в Форксе, пока полнолуние.

Ураган, двое суток трепавший округу, сменился неспешно поливающим мрачный старый лес, мелким прохладным дождём. На поляне, склонившись над чем-то лежащим на земле, стоит человек в накинутом сверху чёрном дождевике. Он оборачивается к подошедшему к нему мужчине с ружьём и распахнувшиеся полы дождевика демонстрируют звезду шерифа на его груди. Вид у шерифа одновременно недоумённый и озадаченный. Рот сжат в узкую полоску.

— Ридли, ты когда-нибудь видал такое?!

Человек с ружьём молча качает головой. У его ног жмется испуганный, обеспокоенный чем-то пёс.

Да и как тут не испугаться? На земле повсюду видны отпечатки огромных медвежьих лап и следы от когтей, глубоко впечатавшихся и взрывших мокрую землю.

Но не это самое страшное.

Самое страшное — это два изуродованных мужских трупа, лежащих неподалёку от крепкого на вид и просторного охотничьего дома с открытыми настежь дверями. Тела их исполосованы зубами и когтями, а головы напрочь отсутствуют.

Из кустов с шумом появляется ещё один человек, весь мокрый от града обрушившихся на него с веток капель. Это помощник Ридли. Руками в резиновых перчатках он деликатно держит чью-то отмытую дочиста дождём голову с прилипшими к черепу жидкими волосами. Помощник молча демонстрирует страшную находку и кладёт её на землю, приставляя к подходящему телу.

— Этого парня я встречал раньше. По-моему, он охранником работает в тюрьме. Работал... — говорит шериф.

— Да. Это Сильвер. Сильвер Руст. Я тоже его знаю. Он охотился в здешних местах на медведей, — подтверждает Ридли.

— Вот теперь, похоже и они на него поохотились. А вторая голова где?

Ридли с собакой и его помощник снова ныряют в мокрые кусты. Шериф обозревает лес, расположенный в глубине леса охотничий дом с гаражом, вокруг которых навален строительный мусор. Его взгляд падает на полицейскую машину с работающим проблесковым маячком. Потом скользит чуть выше.

Прямо над ней, на большой еловой лапе лежит вторая голова. Она принадлежит молодому человеку. Его красивое лицо искажено ужасом, волосы стоят дыбом. В этот момент голова соскальзывает с ветки и с глухим стуком падает прямо на крышу полицейского автомобиля.

«Эй, все сюда, я нашёл её!» — кричит шериф полицейским.

Все собираются, молча смотрят на убитых, которым вернули их головы. У обоих на лице запечатлена последняя эмоция, и эта эмоция — смертельный ужас.

— Вчера вечером, когда я дежурил, меня один парень про Руста спрашивал. Нездешний, — сообщает Ридли

— Думаешь, это он их так? — спрашивает шериф.

Помощник нервно смеётся.

— Смешного мало, если в наших краях завёлся гризли-убийца. Да ещё такой громадный! Ты следы его видел? — мрачно спрашивает Ридли смутившегося помощника.

— Не хотел бы я увидеть, что это за чудовище, если даже охотник на медведей его испугался... — бурчит помощник себе под нос.

— Ладно, пусть полежат пока, пошли осмотрим дом, — говорит шериф.

Они направляются к дому. По пути находят брошенные ружья и множество пустых гильз.

— Похоже тут была серьёзная стрельба.

— Зверя хотели пристрелить, — резюмировал шериф. — Да не вышло. Как бы он по округе тут не бродил.

Ридли прислушивается. Но ничего кроме шума дождя не слышит.

— И ведь он их не съел, а так бросил, — продолжает бубнить помощник, вздрагивая от каждого звука.

— Медведи свежее не любят, им тухлятинку

подавай, так что не переживай, — отвечает Ридли поёживаясь от попавшего за шиворот дождя.

— Дверь открыта, вдруг гризли там, внутри? — спрашивает с опаской помощник.

Все трое, выставив оружие перед собой, осторожно входят в дверь. Собака забегает вперёд и исчезает в доме. Полицейские осматриваются. В комнате довольно чисто и убрано. На стенах фото Сильвера Руста с трофеями. И вырезка из старой газеты в рамке — он же, но намного моложе, усы и борода почти чёрные. Стоит возле распластанной туши невиданных размеров гризли. На стене на большом гвозде висит верёвка с нанизанными на неё клыками медведей, — гордость охотника.

— Ого! — присвистывает шериф, разглядывая клыки.

Старая затоптанная медвежья шкура на полу откинута в сторону продавленной софы. Посередине комнаты зияет открытый люк, ведущий в подвальное помещение. Из люка раздаётся заливистый собачий лай.

— Медведь?! — вопрошает помощник, округлив глаза.

— Нет, это он на всякий случай лает. Я хорошо его знаю, — Ридли свистом подзывает пса. Тот бодро прибегает и призывно тявкает снизу.

Троица исчезает в люке, где обнаруживается подземный переход, ведущий до просторного помещения под гаражом. Там нет ничего особенного — место, где хозяин видимо раньше держал собак. Клетки с мисками для еды и воды пусты. Пёс роется в углу и лает, показывая на выкатившуюся из-под стеллажа ампулу. Ридли подходит и присаживается на корточки, поднимает её и рассматривает.

— Что там? — спрашивает шериф.

— Снотворное. Сильное. Мне кололи, когда операцию делали. За пару секунд засыпаешь.

— Интересно, зачем оно Русту? Забери с собой на всякий, приложим к делу.

Выходя из подвала, помощник говорит:

— Зря хозяин собак не держал, они хоть предупредили бы его о гризли.

— Пойдёмте уже скорее отсюда, что-то мне не по себе, — Ридли подталкивает его в спину, чтобы шёл быстрее.

— Постеры развесил, будто подросток. У моей племянницы тоже такие висят в комнате, сага какая-то, все подростки фанатеют, — замечает шериф. — Надо дать объявление, чтобы местные были внимательнее. И вызвать вертолёты и группу охотников. Зверь опасный, убил двоих. Надо его уничтожить. Ридли, отправь запрос в службу «Дикой природы», пусть дадут разрешение. Помнишь, лет двенадцать-тринадцать назад тоже такой шалил у Каупевилла, пока не пристрелили?

— Так Сильвер Руст же вроде и пристрелил его? — сказал Ридли.

— Может и так, я точно не помню, — у меня как раз жена тогда двойню рожала, не до медведя было.

— А-а, нет, — подумав сказал Ридли, — гризли так и не нашли. Ушёл раненый. Погода такая же была, искать не стали.

Они вышли из дома. Дождь значительно усилился, поднялся ветер, срывающий капюшоны дождевиков с голов полицейских.

— Я всё описал, сфотографировал, вызываю военных, пусть вывезут тела? — спросил помощник Ридли шерифа.

— Вызывай, а пока перенесём их в дом, чтобы зверьё не попортило. И поехали отсюда быстрее, вон буря опять поднимается! — сказал шериф, натягивая на голову сорванный ветром капюшон.

Семь лет назад

По дороге, бегущей меж стоящих высокой стеной деревьев, движется синий новенький «Форд», за рулём которого сидит молодая женщина. Лицо её хмуро и сосредоточенно. Она едет вместе со своими детьми. Десятилетний сын Артур зевает, мается от скуки, глядя на однообразный пейзаж. На заднем сиденье восьмилетняя Нэнси заплетает кукле косичку, напевая под нос детскую песенку.

— Долго ещё? — спрашивает сын уныло.

— Минут через двадцать приедем. Повторите-ка, что я вам велела.

— Близко не подходить, дурацких вопросов не задавать, — тараторит Нэнси.

— И не дразниться, — добавляет Артур, ковыряя в носу.

— Правильно. И от меня ни на шаг!

Автомобиль подъезжает к решетчатым воротам с будкой охранника. На заборе таблица «Психиатрическая лечебница». Мама выходит из машины, о чём-то коротко беседует с охранником. Тот куда-то звонит, затем кивает и даёт знак, что можно въезжать. Мама возвращается в автомобиль.

— Ну вот и приехали. Скоро вы познакомитесь с дедушкой, о встрече с которым так долго просили.

Она испытующе смотрит на детей, поджимает губы и хмурит красиво изогнутые брови. Некоторое время они проводят в кабинете главного врача за беседой, после которой тот даёт женщине лист бумаги, на котором она расписывается.

***

По длинному белому коридору мама с детьми в сопровождении главврача идут к отдалённой двери. По пути он даёт им наставления:

— Вы можете разговаривать отсюда, внутрь заходить категорически не рекомендую. Поведение у пациента непредсказуемое.

Доктор открывает верхнюю половину двери, за которой обнаруживается крепкая стальная решетка. В комнате из мебели — лишь матрас на полу. На матрасе, спиной к двери лежит клочковато остриженный седеющий человек.

Мама недоумевающе смотрит на доктора.

— Почему в комнате ничего нет? Держите его здесь, словно какое-то животное!

— К сожалению он и так, почти как животное, — отвечает доктор. — К тому же сейчас полнолуние, когда он мечется по клетке, рычит и всё крушит. Ничего лишнего быть в комнате не должно. Слишком близко не подходите, чтобы он не смог схватить вас или детей.

Мама кивает, затем вполголоса обращается к лежащему:

— Саймон! Ты меня слышишь? Это Айрин. Я привезла твоих внуков, они хотели с тобой повидаться.

Мужчина на матрасе шевелится, приподнимается и поворачивает голову, настороженно глядя на посетителей через плечо. Нахмуренные брови и многодневная щетина на его щеках — угольно-чёрного цвета.

Вдруг он неожиданно легко поднимается и устремляется к решётке. Мама отступает назад и отталкивает застывших на месте детей.

Из горла мужчины раздается хрип. Сначала он кашляет до покраснения, затем с натугой произносит:

— Айрин?

— Да, это я. Как ты? Прости, что не приезжали. Доктора говорят, тебя нельзя беспокоить. Но дети так долго просили тебя повидать, и вот, знакомься — это Нэнси, а это Артур, — её голос явственно дрожит.

— Артур... — произносит Саймон и впивается взглядом в Артура, не обращая внимания на Нэнси.

— Поразительно! Первые членораздельные слова за столько лет! — восклицает главврач, доставая из кармана маленький блокнот и что-то записывая.

Саймон пристально смотрит на мальчика и протягивает сквозь решетку дрожащую руку с довольно длинными ногтями.

— Иди... сюда...

Айрин оглядывается на врача. Тот отрицательно качает головой.

— Извини, но мы не можем так рисковать. Отойди от решетки, Саймон, — говорит мама.

Мужчина послушно отступает подальше вглубь палаты и повторяет оттуда:

— Артур...

В его хриплом голосе звучит столько внутренней силы, что оробевший Артур делает шаг вперёд. Маленький шажок, чтобы всё же оставаться на безопасном расстоянии.

Саймон молниеносным движением бросается к внуку и хватает его за одежду на груди. Артур оказывается прижат к решетке.

Как загипнотизированный, мальчик смотрит на своего ненормального деда, прямо в его тёмные глаза под мохнатыми бровями.

Главврач свистит в свисток. Издалека слышится топот ног бегущих санитаров.

Но Саймон не делает ничего страшного. Он просто... обнюхивает Артура! С шумом, глубоко втягивает носом его запах, потом что-то шепчет на ухо и отпускает.

Мама бросается осматривать сына, а затем схватив его и Нэнси за руки, бежит вон из лечебницы.

***

Ведя машину, Айрин то и дело искоса поглядывает на молчаливого Артура, погруженного в свои мысли. Нэнси безмятежно спит на заднем сидении, обняв куклу.

— Ма, почему Саймон такой? — спрашивает мальчик.

— Просто сумасшедший. Решил, что он медведь-гризли. А все дикие животные должны сидеть в клетках.

— Но он же не на самом деле гризли, зачем тогда в клетку?

— Такова участь всех сумасшедших. Кстати, что он тебе сказал?

— Я... не знаю. Я забыл.

— Как ты мог забыть, ещё и часа не прошло!

Но Артур не хочет говорить и отвечает молчанием.

продолжение https://author.today/reader/246156/2214868